Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— У вас еще будет возможность помочь мне с выбором цели, сэр.

Вудворд тихо рассмеялся, хотя это сопровождалось болями в горле, судя по гримасе, которой завершился его смех.

— Вряд ли… я смогу еще чем-то… тебе помочь, Мэтью. В этой поездке… я убедился… что у тебя толковая голова на плечах. Ты стал взрослым мужчиной… со всем тем, что этому сопутствует… как горьким, так и сладким. И ты хорошо начал… взрослую жизнь… когда настоял на своем… и не спасовал даже передо мной.

— Но разве вас не рассердили мои возражения?

— Было бы… намного хуже… если бы ты их не высказал, — ответил он.

— Спасибо, сэр, — сказал Мэтью.

Закончив свое дело, он бросил тряпицу в чашу и отнес последнюю обратно на комод.

— Но все это не значит… — продолжил Вудворд настолько громко и отчетливо, насколько это было в его силах, — что я с тобой согласен. Я по-прежнему считаю… что эта женщина стала твоей ночной птицей… норовящей увлечь тебя во тьму. Но… каждый из нас однажды слышит зов ночной птицы… так или иначе. И противление этому зову либо… закаляет наш дух, либо губит его безвозвратно. Когда-нибудь ты это поймешь. Спустя много времени… после того, как навеки умолкнет ведьма.

Мэтью стоял у комода, опустив голову.

— Сэр, — сказал он, — должен вам сообщить…

И умолк. Стоило ли продолжать? Судья все равно его не поймет. Никогда. Тем более сейчас, когда Мэтью было сложно собраться с мыслями после того, как Линч покопался у него в мозгах. Нет, нельзя взваливать такой груз на судью, это лишь навредит его выздоровлению, а пользы никакой не принесет.

— Что сообщить? — спросил Вудворд.

— Что у мистера Бидвелла сегодня званый ужин, — сказал он первое, что пришло в голову. — В город забрела актерская труппа, и он, похоже, намерен славно их угостить. Так что… если вас побеспокоят громкие голоса и шум застолья, знайте, в чем дело.

— Что ж, истерзанному Сатаной городу… будет лишь во благо… шум веселых голосов. — Веки Вудворда вновь сомкнулись. — Однако… я очень устал. Зайди попозже… и мы обсудим… возвращение домой. Жду не дождусь… этой поездки.

— Да, сэр. Спите спокойно.

И Мэтью удалился.

У себя в спальне он сел в кресло у окна и стал дочитывать сборник английских пьес. Не то чтобы его увлекло это чтиво, но нужно было дать отдых мозгу после долгих блужданий в лабиринте загадок. К тому же, как известно, большая картина лучше видится на расстоянии. Он провел за книгой минут десять, когда его отвлек стук в дверь.

— Молодой сэр, — услышал он голос миссис Неттлз, — мистер Бидвелл велел кое-что вам передать.

Мэтью открыл дверь и увидел экономку с серебряным подносом, на котором стоял красивый бокал дутого стекла, наполненный янтарной жидкостью.

— Что это?

— Мистер Бидвелл попросил меня откупорить очень старую бутылку рома. Он сказал, что вам сейчас в самый раз вкусить этого, чтобы перебить вкус дряни, которой вам недавно пришлось хлебнуть. — Она вопросительно взглянула на Мэтью. — Я всего лишь прислуга, и я не уточнила, о чем это он.

— Очень любезно с его стороны. Благодарю вас.

Мэтью взял бокал и понюхал его содержимое. Ядреный аромат обещал благополучно переправить его в тот же мирный Элизиум, где сейчас обретался судья. И, хотя час был слишком ранний для близкого знакомства с таким крепкоградусным другом, Мэтью решил позволить себе пару глотков.

— У меня еще одно поручение от мистера Бидвелла, — сказала миссис Неттлз. — Он хочет знать, где вы намерены ужинать: в своей комнате, на кухне или в таверне. Он просил передать, что охотно оплатит ваш счет у Ван Ганди.

Мэтью догадался, что таким образом Бидвелл дает понять, что на банкет с лицедеями он не приглашен. Отныне Бидвелл более не нуждался в услугах мирового судьи и его секретаря, а посему — с глаз долой, из сердца вон. Также Мэтью подозревал, что Бидвеллу хотелось избежать присутствия на этой вечеринке не в меру любознательного юноши.

— Я поужинаю в таверне, — сказал он.

— Да, сэр. Не желаете еще чего-нибудь?

— Нет, — ответил Мэтью, но тут же ему пришла в голову новая идея. — Хотя… да.

Это была очередная идея из разряда недопустимых — словно тем самым проверялся на прочность барьер, отделявший его здравомыслие от безумия.

— Вы не зайдете ко мне на минутку?

Экономка вошла в комнату, притворив за собой дверь. Мэтью сделал первый глоток рома, огнем скользнувшего по пищеводу. Потом, подойдя к окну, окинул взглядом невольничий квартал и приливные болота за ним.