Ларс Кеплер - Соглядатай

Они привели детскую в порядок, прежде чем в дверь позвонил курьер из пиццерии. Мадлен взяла Эрика за руку, и они пошли открывать.

– Здорово получилось? – спросила Джеки, когда они вошли на кухню.

– Ужасно здорово. – Мадде посмотрела на Эрика.

Снаружи, на улице, сквозь прозрачный солнечный свет накрапывал дождик, и день был приятно долгим, как в детстве. Эрик разрезал пиццу, разложил по тарелкам.

– Роботы едят пиццу, – довольным голосом заметила Мадде.

У девочки было умиротворенное лицо, а на сердце так легко, что она запела песенку из диснеевского мультфильма «Холодное сердце», хотя Джеки несколько раз порывалась сказать, что за столом не поют.

– Умный робот, – приговаривала Мадде, глядя на Эрика.

– А вдруг он, и правда, заржавеет? – улыбнулась Джеки – и тут почувствовала что-то у себя под ногой.

– Не заржавеет, – ответила девочка.

– Мадде, что это? – спросила Джеки и осторожно покачала упаковкой морфин-меда, который, видимо, выпал у Эрика из пиджака, висевшего на спинке стула.

– Это мое, – сказал он. – Просто упаковка альведона.

Эрик забрал таблетки и сунул в карман.

– Эрик, – начала Джеки, – можно попросить тебя об одолжении?.. У Мадде матч в среду, а я играю на вечерней службе в церкви Хессельбю… Не хочу обременять тебя, это вроде бы неправильно, но Росита, которая обычно приводит Мадде домой, всю неделю болеет.

– Хочешь, чтобы я забрал ее?

– Мама, я могу дойти сама, стадион всего-то в Эстермальме, – тут же сказала Мадде.

– Тебе категорически нельзя ходить по улице одной, – всполошилась Джеки.

– Я ее заберу, – пообещал Эрик.

– Там довольно опасная дорога, – серьезно пояснила Джеки.

– Лидингёвэген и Вальхаллавэген – черт знает что, – согласился Эрик.

– У нее есть ключ, и если у тебя дела, то оставаться не нужно. Я приду домой около восьми.

– Может быть, я даже успею посмотреть матч, – радостно сообщил Эрик Мадде.

– Эрик, я бесконечно благодарна, обещаю больше ни о чем не просить.

– Перестань, ясно, что я ее заберу. Мне даже приятно.

Джеки еле слышно прошептала «спасибо», и он встал, чтобы убрать со стола, – но в кармане рубашки зажужжал телефон.

Звонил Касиллас из районной больницы Карсуддена. После встречи с Оливией Торебю Эрик позвонил ему, спросил, какие у Роки Чюрклунда шансы на побывки и пробный выход за пределы больницы.

– Сегодня я разговаривал с административным судом, – начал Касиллас. – Ничего удивительного, что мы с тобой мыслим одинаково.

– Прекрасно, – сказал Эрик.

– Проблема в том, что Роки сам не хочет выписываться… твердит, что убил женщину и не заслужил свободы.

– Я могу поговорить с ним, – торопливо предложил Эрик.

– Только надо поспешить, чтобы успеть уладить дело до конца квартала.

Через полтора часа Эрик входил в бронированные двери отделения D-4; его провели по коридору, и он вышел в огороженный прогулочный двор. Все пациенты из отделения Роки совершили тяжкие преступления под влиянием серьезных психических заболеваний, но большинство благодаря лечению чувствовали себя неплохо и уже не были опасны.

За высокой решеткой стлалась живая изгородь. Кусты протягивали ветки сквозь прутья, словно просились в прогулочный двор.

Роки прищурился, глядя на идущего к нему по гравийной дорожке Эрика, – солнечного света не хватало.

– Сегодня нет вкусных таблеток, доктор?

– Увы.

Какой-то мужчина, остановившись поодаль, окликнул Роки, но тот не обратил внимания.

– Я встречался с Оливией Торебю, – начал Эрик.

– Кто это?

– Мы говорили о ней в прошлый раз… и она подтвердила твое алиби.

– Алиби по какому поводу?

– Убийство Ребекки Ханссон.

– Хорошо, – улыбнулся Роки и огромной ручищей пошевелил серые, как сталь, волосы.

– Она была героиновой наркоманкой, и ее свидетельство в то время вряд ли имело бы вес в суде, но теперь ты должен знать: все указывает на то, что ты невиновен.

– Ты имеешь в виду, что все это – по-настоящему? – с недоверием спросил Роки.

– Да.

– Алиби, – повторил Роки себе под нос.

– Оливия Торебю живет сейчас совсем другой жизнью, она уверена в своих показаниях. Вы были вместе, когда произошло убийство.

Роки не сводил глаз с Эрика.

– Так я не убивал Ребекку Ханссон? – спокойно спросил он.

– Думаю, не убивал. – Эрик не пытался отвести взгляд.

– Насколько она уверена? – У Роки напряглись челюсти.

– Она знает это наверняка, потому что вы вместе переживали ломку в ночь убийства… и в эту же ночь с ее сыном случилась внезапная младенческая смерть.