Ларс Кеплер - Соглядатай

– Я ушел в «Зону», – вяло перебил Роки.

– Хочешь сказать – в тот же вечер, позже?

– На фиг мне стриптизки на большой сцене, – прошептал Роки, – на фиг мне толкачи. Я хочу…

– Ты возвращаешься к Ребекке?

– Нет, мы сидим в туалете для инвалидов, чтобы нас оставили в покое.

– О ком ты?

– О моей девушке… которую я люблю. Тина, она… Она отсасывает мне без кондома, ей все равно, потому что она торопится, она вся липкая от пота.

Эрик спросил себя, не нужно ли поднять пациента из гипноза, – он чувствовал, что Роки слишком быстро движется сквозь свои воспоминания, и не знал, сможет ли и дальше удерживать его на нужном уровне.

– Тина кашляет над раковиной и смотрит на меня в зеркало испуганными глазами… Я знаю, ей очень хреново, но…

– Тина – твой сообщник? – Эрик взглянул в беззащитное лицо Роки.

– Они, черт бы их побрал, должны мне сто тысяч, я получу деньги на следующей неделе, – пробормотал Роки. – Но сейчас я могу позволить себе только… эту сраную ваксу для ботинок, ее надо растворить в кислоте, чтобы ширнуться.

Роки беспокойно задергал головой, с трудом дыша.

– Здесь тебе ничто не угрожает. – Эрик постарался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. – Ты в полной безопасности, расскажи обо всем, что произошло.

Роки снова обмяк, но лицо было в испарине и в глубоких морщинах.

– Я еще сижу, позволяю ей взять ложку… кайф ушел, но мне обалдеть как хорошо, меня начинает клонить в сон, и я вижу, как она готовит руку к уколу… адаптер крутится, сворачивается штопором, наверное, она не сможет раскрутить его потом… я слишком далеко, чтобы помочь ей, я слышу, как она просит помочь, чуть не плачет…

Роки тихо заскулил, и атмосфера стянулась в черную иглу.

– Что происходит теперь? – спросил Эрик.

– Дверь открывается. Какой-то говнюк взломал замок… Я закрываю глаза, мне надо отдохнуть, но замечаю, что это проповедник – он нашел меня…

– Откуда ты это знаешь?

– Я чувствую это по грязной вони застарелого героина. Это абстиненция, у нее минеральный запах, как у рыбьих потрохов…

Роки снова замотал головой; дыхание слишком участилось, и Эрик подумал, что должен вывести Роки из гипноза, – но не вывел.

– Что происходит? – прошептал он.

– Я открываю глаза, а этот проповедник выглядит ну так странно… У него, наверное, гепатит – глаза совершенно желтые… Проповедник втягивает сопли, и у него вдруг оказывается жуть какой тоненький голос.

Роки задыхался, он вертелся на стуле и между словами постанывал от страха.

– Проповедник подходит к Тине… она сделала себе укол, но не может распустить шнур… Господи, Отец наш небесный, спаси мою душу…

– Роки, я собираюсь разбудить тебя и…

– У проповедника в руке мачете, и звук такой, будто лопата втыкается в глину…

Роки стала мучить отрыжка, он тяжело дышал, но продолжал говорить:

– Проповедник отрубает ей руку у плеча, кровь льется, и он пьет…

– Слушай мой голос.

– …пьет кровь из руки… пока Тина истекает кровью на полу… Отец наш небесный… Господи…

– Три, два, один… теперь ты находишься над туалетом для инвалидов, ты намного выше, и ничто из того, что ты видишь, не опасно…

– Господи, – плакал Роки, повесив голову.

– Ты снова в состоянии глубокого расслабления и расскажешь мне, каковы были сны о том, что ты рассказал… Ты ведь принимал наркотики, и тебе снились кошмары… Сейчас ты смотришь вниз, на себя, лежащего на полу туалета. Что там происходит?

– Не знаю, – медленно проговорил Роки.

– Кто он?

– У проповедника лицо в крови, он показывает полароидный снимок Ребекки… так же, как Тины на прошлой неделе, и…

Хриплый голос затих, но губы еще какое-то время двигались, потом замерли. Роки склонил свою крупную голову набок и пустым взглядом уставился сквозь Эрика.

– Я не услышал, что ты сказал.

– Это моя вина… я должен был вырвать себе глаз, который соблазнял меня, лучше мне было вырвать глаз…

Роки попытался подняться, но Эрик удержал его, мягко положив руку ему на плечо; он почувствовал, как грузное тело мелко сотрясается, Роки дрожит от страха.

– Сейчас ты в глубоком покое, – сказал Эрик, чувствуя, как пот льется у него по спине. – Но, прежде чем ты проснешься, я хочу, чтобы ты посмотрел прямо на проповедника и… расскажи, что ты видишь.

– Я лежу на полу и вижу сапоги… пахнет кровью, я закрываю глаза.

– Вернись чуть назад.

– Я больше не могу, – сказал Роки и начал выходить из гипноза.

– Задержись еще ненадолго… Ничего опасного нет, ты расслаблен и рассказываешь мне о том, как в первый раз увидел этого «грязного проповедника».