Ларс Кеплер - Соглядатай

Эрик стоял наискосок позади Роки и медленно вел обратный отсчет, готовя Роки к тому, чтобы тот извлек воспоминания из глубин памяти.

– Двести двенадцать, – монотонно говорил он, – двести одиннадцать… скоро ты окажешься перед домом Ребекки Ханссон…

Когда пациента погружают в глубокий гипноз, гипнотизер сам часто впадает в подобие транса – так называемый гипнотический резонанс.

Эрику необходимо было отделить свое полностью присутствующее здесь «я» от «я» наблюдающего.

Это наблюдающее «я» в его персональном трансе всегда находилось будто под водой. Такой стала его личная картина гипнотического погружения.

Ведя, подобно лоцману, пациентов через их воспоминания, Эрик погружался в теплое море, плыл мимо крутых скал или кораллов.

Таким образом, Эрик всецело присутствовал в том развитии событий у пациента, сохраняя в то же время безопасную дистанцию.

– Восемьдесят восемь, восемьдесят семь, восемьдесят шесть, – монотонно продолжал Эрик. – Сейчас есть только мой голос, ты слушаешь его… С каждой цифрой ты еще больше расслабляешься… восемьдесят пять, восемьдесят четыре… здесь нет ничего опасного, ничего угрожающего…

Ведя обратный счет, Эрик погружался вместе с Роки Чюрклундом в удивительную розовую воду. Они следовали вниз за якорной цепью с волосатыми водорослями в ржавых звеньях. Снизу они видели нижнюю часть большого судна, чьи винты неподвижно застыли на серебристой поверхности.

Оба опускались вниз.

Глаза Роки были закрыты, из бороды устремлялись вверх пузырьки воздуха. Он держал руки по швам, но от тока воды его одежда подрагивала.

– Пятьдесят один, пятьдесят, сорок девять…

Из фиолетовой темноты взмыла вверх огромная подводная скала, серо-черная, словно пепел.

Роки поднял голову и попытался сфокусировать взгляд, но видны были только белки его глаз. Рот открылся, веки снова сомкнулись. Волосы колыхались над головой, пузырьки вырывались из ноздрей.

– Одиннадцать, десять, девять… Ты расскажешь то, что на самом деле помнишь о Ребекке Ханссон, когда я произнесу…

Погружаясь в воду, Эрик одновременно наблюдал за Роки, сидящем на стуле в комнате. Ниточка слюны повисла у того изо рта; на нем была белая сорочка, вытертая на швах в подмышках.

– Три, два, один… Теперь ты откроешь глаза и увидишь Ребекку Ханссон, как ты видел ее в последний раз…

Роки стоял перед ним на вершине подводной скалы, одежда развевалась от мягкого морского течения, волосы колыхались над головой, как медлительные языки пламени. Роки открыл рот; большие пузыри выплыли оттуда и побежали вверх перед его лицом.

– Расскажи, что ты видишь, – спокойно попросил Эрик.

– Я вижу ее… Я стою в саду на задах дома… Через балконную дверь я вижу, что она сидит на диване и смотрит телевизор. Спицы шевелятся, голубое вязание подрагивает от этих движений у ее бедер… Она говорила, что не хочет видеть меня, но думаю, она раздвинет-таки ноги.

– Что происходит?

– Я стучу в стеклянную дверь, она снимает очки и впускает меня… говорит, что ей пора спать, потому что завтра будний день… но что мне можно переночевать, коли захочу…

Эрик не перебивал – просто ждал следующего сегмента воспоминаний, чтобы картины соединились друг с другом.

– Я сажусь на диван и легонько трогаю цепочку у нее на шее… Старый рисунок из «Хюсмудерн» лежит на полу… Ребекка откладывает вязание на стол, и я кладу руку ей между ляжек, но она отодвигается, говорит, что не хочет… но я медленно тащу ночную рубашку верх…

Роки тяжело дышал.

– Она сопротивляется, но я знаю, она ждет этого, я читаю это в ее глазах, она хочет прямо сейчас… я целую ее и сую руку ей между ног…

Он улыбнулся сам себе, сидя на стуле, но тут же посерьезнел.

– Она говорит: пойдем в спальню, и я кладу палец ей в рот, она сосет его и… Перед…

Роки оборвал сам себя и уставился в пустоту широко открытыми глазами.

– Кто-то есть перед домом! Я видел лицо. Кто-то был в окне.

– Перед домом? – уточнил Эрик.

– Это лицо, я подхожу к стеклянным дверям, но ничего не вижу… темно, комната освещена, отражается в стекле… и тогда я вижу, что кто-то стоит позади меня… я резко оборачиваюсь, готовый ударить, но это Ребекка… она пугается и гонит меня прочь из дома… и я иду в прихожую, забираю деньги из ее сумочки и…

Он замолчал, тяжело дыша, и энергия в комнате изменилась, понемногу возникло гнетущее ощущение опасности.

– Роки, я хочу, чтобы ты задержался у Ребекки, – сказал Эрик. – Тот же вечер, ты у нее дома и…