Leo Vollmond - Принцип домино

Выкинув Лиама из мыслей, Эванс углубилась в чтение: «Адам Ларссон замечен в компании Беатрис Джонс – дочери сенатора Джонса, на ежегодном вечере в память погибшего окружного прокурора Рэйчел Рид. Братья Ларссоны одни из самых завидных холостяков…».

– Спасибо, Кэп! – Эванс не сдержала раздраженного замечания.

По мере углубления в тему содержание становилось прозаичнее: «Их сердца до настоящего времени остаются свободными… Они ждут человека, который сделает их счастливыми…», – и далее по шаблону статей завсегдатаев страниц желтой прессы.

Человека. Не девушку. В современном толерантном обществе нет места гендерным предрассудкам. Или таким образом автор намекал на причину длительного одиночества двух видных представителей светской верхушки. Будто для одиночества не существовало иных причин, кроме латентной гомосексуальности. Эванс знала об одиночестве лучше, чем кто-либо другой. Читать о дальнейших домыслах полностью бессмысленно: автор не обременял себя поиском жареных фактов, выстроенные предположения вызывали ехидные смешки и зевоту, еще больше нагоняя скуку.

После легкой вибрации в ладони на экране высветилось входящее сообщение.

Сообщение от «Black Bro»:

«Вечеринка в самом разгаре. Не хочешь присоединиться?»

«Ну, твою ж мать!» – едва успев прочесть, Эванс выругалась про себя.

Всем нам порой приходилось избавляться от прошлого. Скрывать его, делать вид, что оно навсегда забыто. Хоронить все, что связывало нас с прошлой жизнью, будто мертвую кошку в обувной коробке на заднем дворе. Но к несчастью иногда прошлому свойственно возвращаться и бить обухом по голове. В самый нежданный момент неглубоко зарытая кошка воскресает и с громким мяуканьем ждет на пороге двери на задний двор. Спустя время, где-то в глубине души растет осознание, что как бы хорошо не прятаться от прошлого, рано или поздно придется платить по старым счетам.

Онемевшими пальцами Эванс напечатала ответ.

Исходящее сообщение:

«Скоро буду. Оставь мне десерт, D!»

Не доезжая остановку до своей станции, Эванс вышла из вагона. День полный невезения упорно не хотел заканчиваться, а проклятая кошка громко замяукала в мыслях и заскребла на душе.

В будний вечер клуб в старом городе под названием La Brise по обыкновению набился под завязку. Хозяин клуба – темнокожий мужчина под тридцать носил забавное на первый взгляд прозвище Куки-Монстр, получив его ещё подростком: со средней школы приторговывал травкой на улицах. Правда, сначала его звали просто Куки. Приставка «Монстр» прилепилась позже. Никто из нынешних его знакомых уже не и помнил, как и почему он получил это прозвище, но оно, что называется, прижилось. Сейчас эту почти детскую кличку носил уже возмужавший делец: бизнесмен и владелец ночного клуба – для общественности, рэкетир местных барыг – для узкого круга осведомленных. Стоило заметить, Куки был не только, как он любил себя называть, «бизнесмен средней руки» и крышевальщиком местной шпаны. Если уж оставаться до конца откровенным, то небольшая уличная банда в прошлом, в настоящем разрослась до размеров, если выражать согласно законодательству штата Нью-Джерси, организованной преступной группировки, относимой к категории этнических. Во главе ее и стоял Куки-Монстр.

На улице возле входа выстроилась длинная очередь желающих попасть внутрь, где всегда можно оторваться по полной, если в кармане лежит немного деньжат и напрочь отсутствую моральные принципы. На фэйс-контроле дежурили двое вышибал – крупные темнокожие мужчины с бицепсами необъятных размеров. Форменные майки с неонывыми надписями «Security» едва ли не трескались по швам. Миную длиннющую очередь страждующих до забав и охрану, Эванс завернула за угол в переулок, освещенный тусклым светом единственного уличного фонаря. Тихо шагая по неровной брусчатке до железной двери черного хода, она встретила двух танцовщиц, трепавшихся за сигареткой перед заступлением на смену. Завидев мотавшийся вдоль изнанки клубной жизни силуэт, девушки опознали в нем Эванс и сразу же помахали ей подзывая, на что получили привественный кивок и улыбку.

– Эй! Костюмчик донес, ты к нам опять с рабочим визитом? – высокая и длинноногая красавица с карэ цвета пинк раскрыла объятия. – Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? Рабство вроде бы запретили, – танцовщица громко засмеялась и обняла подошедшую к ним Эванс.

– Черри, любой работодатель мечтает стать рабовладельцем, Ларссоны не исключение, – Эванс чмокнула подставленную щеку и взяла у танцовщицы дымившуюся сигарету.