Leo Vollmond - Принцип домино

– Господа, – стоило ей начать обращение в таком ключе, и в помещении становило немного душно, а Оулли и Броуди едва подавили смешки. – У меня для вас плохие новости, мы в полной заднице, – теперь мотивы ссылки Эванс в загнивающее Управление стали для нее более чем очевидны.

– Да ладно тебе, Эванс, все не так уж плохо. Выходные пособия у профессуры не так уж плохи. Вернёмся в местный университет, будем читать лекции миленьким студенточкам, – присвистнул Кристофер и мечтательно посмотрел вдаль.

– Радужное будущее рисуешь, Оулли. Тебя переведут на внештатника с минималкой. В итоге: либо увольняйся сам без выходного пособия, либо сортируй бумаги в архиве за восемь баксов в час, и клали все на твою степень, – Эванс постаралась детально описать незавидную перспективу. – Мы только что нашли для себя возможность реализовать шанс на спасение. Нам нужен госконтракт, – душнее становилось с каждой ее фразой.

– Я как раз видел парочку в магазине «все за доллар». Ягодка, ты не в себе? – снисходительно спрашивая, мистер Броуди поддержал озорной настрой Криса.

– Не в себе я была, когда соглашалась работать здесь. Пошерстите по своим отделам, кто и что найдёт. Вечером обсудим, – решение нарисовавшейся проблемы требовалось в срочном порядке. В конце концов, Эванс – кризис-менеджер, а халатное отношение коллег к их шаткому положению начало раздражать. Ко всему прочему, приходилось объяснять двум взрослым людям все буквально на пальцах.

– Мы – учёные, доктор Эванс. Мы не сплетничаем, – возмутился Броуди, гордо приосанившись и выпятив грудь.

– Смешно, – закивала она на перфоманс. – Вам ничего и не нужно делать. У вас для этого есть младший персонал. Тряхните лаборантов, пусть разузнают у однокурсников из других компаний, какая рыба и где плавает, – не самое этичное, зато надежное решение пришло внезапно.

– Так они нам и расскажут, – фыркнул Броуди.

– Вы – взрослые и умудренные жизненным опытом мужчины. Ну-ка, вспомните себя в двадцать лет? – напоминание о былых амбициях в молодости свою роль сыграло.

Переглянувшись, коллеги задумались всего на какое-то мгновение. В их взглядах явно проскользнуло понимание и заинтересованность.

– Ещё как расскажут, – единогласно согласились они.

– Собираем информацию, кто какую найдет, и постараемся обсудить в ближайшее время. Договорились? – после одобрительных кивков, Эванс продолжила путь к приемной и едва успела зайти в офис, как зазвонил телефон.

– Офис профессора Розински, ассистент Эванс слушает. Чем могу помочь? – заученная фраза отскочила от зубов.

– Я тут подумал… Что если реорганизовать ваше Управление, объединить с Мексиканским филиалом и отправить вас всех на ПМЖ в Латинскую Америку? – его голос так и сквозил высокомерием и ехидством.

– Мне не идёт загар, Лиам, – грубо ответив, Эванс повесила трубку. На препирательства не оставалось ни сил, ни времени перед началом масштабной работы по всплыванию из полной во всех смыслах задницы. И начать следовало лучше даже не вчера, а пару лет назад.

Рабочий стол в ее кабинете, заваленный бумагами настолько, что некоторые из них покрывал значительный слой пыли, тоже давно требовал к себе внимания. Копаться в бесполезном мусоре не было никакого смысла. Скопившемуся хламу прямая дорога в шредер или в огонь. Бак для гигантского костра можно ставить в холле возле лифта. Все равно их будущее летело к чертям – Управление СНП постигнет грядущее со дня на день расформирование.

Как ни прискорбно признать, но Кристофер оказался абсолютно прав. В прошлом блестящий учёный профессор Розински свел на нет все былые достижения безграмотным руководством. Он дожидался выхода на пенсию и почивал на лаврах. Сложно винить в этом пожилого человека, достигшего всего упорным трудом, но решать проблемы сегодняшнего дня приходится тем, кто остался на тонущем корабле. Госконтракт виделся оптимальным решением. Сгодился бы любой: хоть на производство микроволновок или туалетной бумаги. Помимо отчётов по текущим делам Эванс посвятила рабочее время поискам соломинки, за которую можно удачно зацепиться, правда, искать ее предстояло в стоге сена.

К вечеру от постоянного просматривания на мониторе таблиц и формированию визуала к статистике глаза начали слезиться. Цифры набегали друг на друга, строки с текстом сливались в черные полосы. В носу щипало от пыли, которую вечно некогда убрать из-за завала бесполезных, но очень срочных поручений «ко вчера». Ушибленные колени и травмированная шея разболелись хуже некуда, а под вечер начали ныть, моля об обезболивающих. На часах перевалило за начало десятого. Смысла ехать домой для ночевки не осталось. В пору укладываться на креслах в приемной, но тогда охранники ночной смены обязательно донесут об этом начальнику службы безопасности, а тот непременно сообщит Лиаму. Меньше всего Эванс хотелось наблюдать его самодовольную ухмылку и слушать шуточки по поводу бессмысленности её круглосуточных бдений на рабочем месте. Выбора не было. Эванс заторопилась до закрытия метро транспортировать свое помятое тело домой, где она наконец-то могла принять горизонтальное положение.