Leo Vollmond - Принцип домино

Облачение из черного брючного костюма поверх белой сорочки, скрыло снятое с вешалки измаранное пальто. Следы на шее спрятал чёрный шарф, в несколько оборотов обмотанный вокруг тонкой шеи. Схватив в прихожей сумку, слегка подпорченную в потасовке, ее столь же помятая хозяйка сделала несколько неуверенных шагов за порог и уняла не один приступ подступавшей паники, прежде чем снова выйти на улицу.

От метаний в беспокойном и неглубоком сне в голове витали обрывочные мысли, едва ли способные соединиться в подобие полноценного умозаключения, выстроенного по всем правилам логики. Мыслительный процесс смахивал на перелистывание выкованных из металла страниц средневекового манускрипта. Заторможенность после тяжелого пробуждения еще удерживала панику в узде и помогала сохранить спокойствие по дороге на работу. Для пролонгации эффекта мнимого умиротворения от утренней порции кофеина пришлось отказаться, как бы ни сводило скулы от аромата из ближайшей кофейни.

Большая часть пути через половину города проделана на автомате. От напиравшей тесноты и духоты подземки начитало стучать в висках, но опоздания совершенно не приемли. Попасться в неприглядном виде на глаза начальству несло куда больший урон комфортному существованию, чем поездка в переполненном метро: младший сын руководителя, видимо, поставил перед собой задачу сжить рядовую сотрудницу со свету в кратчайшие сроки и уже делал некоторые успехи в предпринимаемых попытках.

На подходе к месту работы – зданию головного офиса корпорации Larsson Industries, нервозность начала нарастать. Осмотревшись по сторонам и убедившись в неприметности для окружения, рука в спешке нащупала пропуск на дне потрепанной сумки. Миновав проходные, девушка не оглядываясь заторопилась к собравшейся очереди у лифтов и в глубине души все еще лелеяла надежду проскользнуть на рабочее место незамеченной. И повезло бы ей протиснуться в отъезжавшую переполненную кабину, надежда не умерла бы в последние секунды, раздавленная сходившимися перед самым носом створами. За созерцанием своего отражения в наполированную глянцевую поверхность, ее окликнул знакомый голос, манерно растягиваший слова.

– Эй, Эванс! Паршиво выглядишь, – слышалось с привычными надменными интонациями. – Коротаешь ночи в обнимку с бутылкой? – одарив ехидной ухмылкой, неискренне поинтересовался хамоватый доброжелатель.

Чуда не произошло. Лифт уехал, а она осталась. С исчерпанным лимитом везения и стоявшим за спиной Лиамом Ларссоном – младшим сыном главы компании и по совместительству её чуть ли не единственным другом со времен студенчества до недавнего времени. Когда удача еще оставалась при ней, им посчастливилось встретиться на лекциях в Принстоне. Заметив задумчивого молодого человека, Эванс заняла рядом с ним свободное место в надежде, что сокурсник не будет много болтать. Судьба не оставила им ни единого шанса разминуться: двое в равной степени замкнутых и хмурых, из вечно пасмурного города и прожженные скепсисом донельзя, они быстро нашли общий язык. Так уж вышло, что нелюдимость обоих и укоренившийся в тогда еще юных сердцах цинизм положили начало дальнейшей дружбе. Казалось, она будет длиться вечно, но… Все сильно изменилось за каких-то пару лет.

– И Вам доброго утра, мистер Ларссон. Ещё неизвестно, когда доктор Розински выйдет с больничного? – поприветствовала его Эванс, переходя на тему работы во избежание дальнейших пикировок.

– Не раньше, чем через пару недель. Кстати, в конце недели заседание по представлению Управлениями стратегий развития на следующий год и подведения итогов за прошлый. И, поскольку, Розински, – отсутствующий глава Управления, где работала Эванс, приходил в себя после сердечного приступа на больничной койке по страховке, любезно предоставленной компанией, – то разгребать все придется тебе, – молодой человек улыбался так, что, казалось, солнце рядом с ним потускнело.

– В нашем Управлении много квалифицированных сотрудников. Сомневаюсь, что Ваш брат поручит ассистенту заменять начальника на столь важном мероприятии, – проявляя максимальную сдержанность в разговоре: бесцветный холодный тон, минимальная мимика, читавшаяся через отражение в глянце дверей, взгляд ровно перед собой, Эванс даже не повернулась к Ларссону, дожидаясь следующего лифта.

– Может, и не поручит, но готовить все материалы все равно бу-у-дешь ты-ы, – он буквально пропел последние слова, наклонившись к ее уху и посмеиваясь.