Элиас Лённрот - Калевала

Он пошел, вздыхая тяжко,
он побрел, горюя сильно,
поспешил к родному дому.
195Так сказал он, так промолвил:
«Пели прежде мне кукушки,
птицы радости былые,
пели вечером и утром,
куковали также в полдень.
200Что же нынче не кукуют,
что же смолк красивый голос?
Грусть им голос надломила,
извела забота песню.
Потому и не кукуют,
205не поют мои кукушки
мне на радость каждый вечер,
по утрам — на утешенье.

Я теперь совсем не знаю,
как тут быть и что мне делать,
210как мне жить под этим небом,
по земле ходить родимой.
Если б мать жила на свете,
в здравии была родная,
мне она бы подсказала,
215как тут быть, как удержаться,
от печали не сломаться,
от заботы не угаснуть
в это тягостное время,
в этом мрачном настроенье!»

220Из могилы мать сказала,
из-под волн проговорила:
«Мать твоя жива покуда,
в здравии еще родная,
вот она тебе подскажет,
225как тебе прожить на свете,
от печали не сломиться,
от заботы не угаснуть
в это тягостное время,
в этом мрачном настроенье.
230В Похьеле бери невесту.
Там красивее девицы,
дочери в два раза краше,
в пять и в шесть — порасторопней
неуклюжих дев из Йовки,
235глупых недотёп из Лаппи.

Там сосватай, мой сыночек,
лучшую из дочек Похьи,
что лицом мила, пригожа,
что своим прекрасна станом,
240на ногу легка, проворна,
что ловка в своих движеньях».

Вековечный Вяйнямёйнен
навестить решил однажды
то холодное селенье,
темной Похьелы деревню.

5 Взял коня под цвет соломы,
цвет горохового стебля,
удила засунул в зубы,
обуздал свою лошадку,
сам верхом на ней уселся,
10обхватив бока ногами.
Едет он, катит тихонько,
путь неспешно отмеряет
на коне под цвет соломы,
скакуне под цвет гороха.

15Едет Вяйнолы полями,
краем Калевалы славной,
конь трусит, бежит дорога,
дом все дальше, цель все ближе.

На морской хребет приехал,
20на открытые просторы,
сухи у коня копыта,
не забрызганы лодыжки.
Юный парень Йовкахайнен,
худощавый Лаппалайнен,
25злобу давнюю лелеял,
гнев вынашивал и зависть
к Вяйнямёйнену седому,
к древнему певцу заклятий.

Огненный он лук сработал,
30выгиб лука разукрасил,
сделал выгиб из железа,
верх его отлил из меди,
золотом весь лук отделал,
серебром облагородил.

35Тетиву где взял для лука,
где добыл тугую жилу?
Жилы взял у лося Хийси [53],
нить льняную взял у Лемпо.

Лук искусно разукрасил,
40самострел доделал быстро.
Был чудесным лук по виду,
стоящим — снаряд отменный:
красовался конь на ложе,
по прикладу мчал жеребчик,
45дева на дуге лежала,
у курка скакал зайчишка.

Целый ворох стрел наделал,
кучу настрогал трехпёрых,
стержни выточил из дуба,
50острия — из пней смолистых.
Только стержень дострогает,
тут же стрелку оперяет
перьями касаток малых,
воробьиными летками.

55Закаляет эти стрелы,
укрепляет эти пики
черным ядом змей ползучих,
кровью гадов ядовитых.

Только стрелы приготовил,
60тетиву напряг на луке,
начал ждать он старца Вяйно,
мужа Сувантолы [54]вечной.
Ждал все утро, ждал весь вечер,
ждал однажды даже в полдень.

65Долго ждал приезда Вяйно,
долго ждал, не уставая,
у окна сидел упорно,
на крылечке ждал бессонно,
вслушивался у прогона,
70караулил на поляне,
за спиной колчан набитый,
наготове лук под мышкой.

Ожидал вдали от дома,
за вторым, соседним домом,
75на мысу косы огнистой,
у сигнального кострища.
Ждал над огненным порогом,
над стремниною священной.

Вот однажды днем прекрасным,
80как-то утром спозаранок
к северу он взгляд свой бросил,
посмотрел затем под солнце,
точку черную приметил,
что-то синее увидел:
85«Уж не туча ли с востока,
не заря ль встает с восхода?»