Аристофан - Облака

Увы! Увы!
Соседи! Домочадцы и приятели!
Спасите! Бьют! Бегите, помогите мне!
О голова седая! Щеки старые!
Отца ты бьешь, негодник?

Да, отца я бью.

Он признает, что бил меня, вы видите!

Ну да!

Злодей, отцеубийца, висельник!

Еще, еще брани меня, хули меня!
Но знай, купаюсь я в твоих ругательствах!

Распутник!

Сыпь мне розы, золоти меня!

Отца ты бьешь?

Ну да, и докажу тебе,
Что бил по праву.

Вот как, пес негоднейший!
Да кто ж дал право сыну бить родителя?

Послушай, что скажу я, убедишься сам.

Да что ты мне докажешь?

Очень многое.
Какою речью говорить мне, выбери!

Какою речью?

Да, кривой или правою!

На то ль тебя учил я, окаяннейший,
Опровергать законы, чтоб так каверзно
Ты доказал, что нравственно и правильно
Родному сыну избивать родителя?

И докажу я все же правоту свою,
И ты со мною согласишься с радостью.

Ну, что ж сказать сумеешь ты, послушаю.

Подумай, позаботься, поспеши, старик,
Врага переспорить.
Когда б в себя не верил он, наверное,
Не бил так бесстыдно.
На что-то он надеялся, – в словах его
И дерзость и сила.

Из-за чего и почему у вас возникла тяжба,
Пред хороводом объясни. Начни, не заминаясь.

Из-за чего и почему мы начали ругаться,
Вам расскажу. Мы за столом сидели, как известно.
Тут в руку лиру взять его я попросил и песню
Поэта Симонида спеть: [70] Симонид – древнегреческий лирический поэт VI–V в. до н. э. «Барашек Крий попался». [71] Крий с Эгины – известный атлет, прославленный Симонидом; его имя по-гречески значит «баран».
А он сказал, что песни петь за чашей, под кифару, –
Обычай устаревший, баб забота – мукомолок.

Не прав ли был я, наскочив с руками и с ногами
На старика? Заставить петь! Кузнечики мы, что ли!

Вот те же самые повел и за столом он речи,
Сказал к тому ж, что Симонид – писатель очень скверный.
С трудом, но все-таки себя я удержал от злости,
И, ветку миртовую взяв, прочесть мне из Эсхила
Я попросил его. А он ответить не замедлил:
«Эсхила почитаю я первейшим из поэтов
По части шума, болтовни, нескладицы и вздора».
Вскипело сердце у меня, представите вы сами.
Но гнев я все же закусил, сказал: «Тогда, голубчик,
Из новых что-нибудь мне спой, из песен философских».
Из Еврипида говорить тут начал он, [72] Из Еврипида говорить тут начал он… – Речь идет о трагедии Еврипида «Эол», в которой поэт вывел влюбленными друг в друга брата и сестру. о брате
С родной сестрой, избави бог, бесстыдно переспавшем.
Тут удержаться я не мог, накидываюсь в злости
С проклятьем, с криком на него. Потом, как и понятно,
На слово – слово, брань – на брань, он вскакивает с места
И ну душить, и ну давить, и мять меня и тискать!

А не по праву, да? Признать готов ты Еврипида
Мудрейшим из поэтов всех?

Мудрейшим? Ах ты, горе!
Как обругать тебя? Опять меня побьешь?

За дело!

За дело? Ах, бесстыдник! Я ж вспоил тебя, взлелеял,
Нескладный детский лепет твой отгадывать умел я.
Едва ты пролепечешь «и» – тебе даю напиться,
А скажешь «мама», уж бегу леплю из хлеба соску,
Кака захочешь – тут как тут, тебя несу я в сени,
Высаживаю там. А ты меня схватил за горло,
Хоть я кричал, хоть я пищал,
Хотел на двор, ты, негодяй,
Не пожалел, за дверь не снес,
Меня душил, и под себя,
Мой бог, кака я сделал.