Unknown - GUSchE_VODY

миске.

-Ты рано встал, - говорит он.

-Не мог спать.

-Я слышал, как ты ворочался.

Это привлекает мое внимание.

-Ворочался?

-Ага. - Он делает паузу. - Кошмары?

-Я не... - Я хмурюсь. - Не думаю.

Мне достаточно и тех видений, которые я вижу днем. Пока что ее убийство не затрагивало

моих снов. Наверное, мне стоит считать это благословением.

-Ну, я заглядывал к тебе. Ты явно не выглядел спокойным.

-Тебе не нужно заглядывать ко мне, Стэн.

Раздражение закрадывается в мой голос раньше, чем я к этому готов. Я чувствую себя

разобралаченным при мысли, что Стэн заходил в мою комнату, пока я спал. Не знаю почему -

не то, чтобы я был менее уязвим, когда он находится в коридоре. Может быть, это

закоренелое подозрение, которое осталось у меня со смертью мамы. Может быть, это тот

факт, что он полицейский, а я скрываю довольно большой секрет.

Стэн выливает яйца на сковороду.

-Знаю, что не обязан. - Он делает паузу. Его голос не изменился, но я заметил, что он обратил

внимание на мое поведение. - У тебя все в порядке, Том?

У меня есть брат. Мне требуется вся сила воли, чтобы не закричать ему это. Начать бросаться

мебелью. Выбежать за дверь и пешком добраться до этого парня.

-Все отлично.

Стэн оборачивается и смотрит на меня.

-Отлично?

Этот разговор идет совсем не так, как я хочу.

-Мне нужен мой мобильник.

Он качает головой.

-Это займет еще какое - то время. Так же, как и с машиной твоей мамы.

Я не могу понять, почему они до сих пор возятся с машиной. Изучают каждую отдельную

нитку обивки? Не было никаких свидетельств того, что ее машиной пользовался кто - то

посторонний.

Я мгновение колеблюсь, гадая, как Стэн воспримет следующий вопрос. Ненавижу, что мне

приходится просить об этом.

-Можно мне воспользоваться твоим?

-Конечно, телефон прямо перед тобой.

Как будто я стану пользоваться телефоном копа.

-Я имел в виду твою машину.

-Зачем?

-Чтобы я мог поехать и купить новый мобильник.

-Зачем вдруг тебе так срочно понадобился мобильник?

-Вовсе не «вдруг».

Мой голос звучит угрюмо, но он соответствует моему настроению. Стэн оборачивается, пораженный моим поведением.

-Я не хочу об этом спорить, - говорю я. - Если ты не хочешь давать мне свою машину - то

ладно. Но я торчу взаперти уже несколько недель. Единственное место, куда я могу

отправиться - это библиотека. Меня уже вышвырнули из продуктового магазина, а «Данкин

Донатс» практически место слета всех копов в округе. Я торчу здесь целыми днями, и мне не

с кем поговорить и нечего делать. Если в городе меня все ненавидят - пускай. Но я не сделал

ничего плохого. Я пока еще не за решеткой, и меня достало, что ко мне относятся, будто это

так.

Стэн приподнимает бровь, затем разворачивается обратно к плите и продолжает

помешивать яйца. Он не произносит ни слова.

Спустя долгий момент я уверен, что он не собирается ничего говорить.

-Как угодно, - наконец говорю я. Я не жду кофе. Я просто выхожу через заднюю дверь и

падаю в кресло на заднем крыльце.

Я бы пошел дальше, но я все еще одет в потертые штаны и футболку, в которых спал.

Даже в такой ранний час жара ползет по моей спине и охватывает плечи. Я мог бы плыть в

этом влажном воздухе. Задний двор пахнет скошенной травой, и я гадаю, успел ли уже Стэн

поработать газонокосилкой. Похоже на то. Мама была бы разочарована, что я не предложил

сделать это первым.

Я сам должен быть разочарован, но не чувствую разочарования. Я не могу стряхнуть с себя

это тягостное, подавляющее чувство. Есть места, куда мне нужно отправиться и нет никаких

способов туда добраться. Стэн сам может косить свой чертов газон.

Сверчки поднимают шум в лесу рядом с домом. Я ожидаю, что это Стэн пошел за мной, но

это не он. У меня уходит несколько минут, но мой гнев начинает рассеиваться. Гнев мне ни в

чем не поможет.

Мои мысли все еще заняты таинственной историей моего брата. Он играл в футбол - значит

ли это, что он спортсмен? Я люблю погонять мяч с любым, кто захочет, но не силен в

профессиональном спорте. Я едва ли знаю, кто играл в Суперкубке. Поладим ли мы с ним?

Он так же умеет четко изъясняться. Даже в более ранних пиьсмах, когда он был маленьким, он казался организованным и собранным. Может быть, немного отчаянным и

эмоциональным, но он был ребенком. Я вспоминаю себя в десять, одиннадцать и

двеннадцать лет, в то время, как мама немного оттаяла и начала предоставлять мне больше