Елена Кисель - Аид. Любимец судьбы

Мой кулак усвистел вперед еще до того, как он ответил.

Хорошо усвистел, от всего сердца, аж костяшки рассадились

21

о зубы нежданного гостя. Тот, видно, удара не ожидал и в

ответ мне съездил с большим опозданием, но зато и кулак у

него оказался – будто наковальней по скуле приложил.

С валуна мы скатились уже вдвоем, сцепившись и

слившись в единое целое, звякнуло что-то железное – да

что ж, у этого гада плащ железом, что ли, окован? В ушах

зазвенело от еще одного удара, зато я удачно зарядил про-

тивнику коленом в живот, а может, где-то рядом…

Когда мы расцепились, я пыхтел, он – задыхался.

Волосы (какого цвета – не разберешь, не говорят оттенки)

– облепили лицо, только глаза блестят. Но не как раньше, а

удивлением.

– Т-ты ч-чего? Я – Танат-Смерть, сын Эреба и Нюкты…

– А я Аид, – отозвался я, – сын Крона.

И н-на тебе в зубы еще раз – в честь знакомства.

Во второй раз сцепились ненадолго, не успели упасть

с ног, как снова вскочили. Я стоял, трогая расквашенный

нос (когда он мне по носу-то попал?!), волосы занавешивали

глаза, да какая разница, все равно ж темно…

– Что? Бездарно дерусь?

А этот, как его там, сын Нюкты, зуб отплюнул на ла-

донь и смотрит на него, будто чудо узрел. И губами шлепает:

– Бе-бездарно…

Ну, все. Сейчас он на своей ладошке еще два или три

зуба увидит – пущай полюбуется.

– Это почему это?

– Потому что не тем, – отозвался он с неожиданной

уверенностью.

Я посмотрел на две безжизненные туши неподалеку.

Хмыкнул.

– А ты знаешь, чем нужно?

Гость приблизился и достал лишенный ножен, бол-

тавшийся на перевязи меч – тот сливался цветом со стран-

ным, обшитым перьями плащом.

22

Меч был, как и перья, темным и немножко отливал

металлом.

Шаг – взмах – вздох, первая тварь уже не хрипит, с

ней случилось что-то, что не может случиться со мной, это

никогда не может случиться со мной, если я только не… что?

Вдох – шаг – взмах – вторая тварь не успела даже

заскулить и перестала трепыхаться. Но ведь лезвие ее не

коснулось… или это я не настолько хорошо вижу в темноте?

Вижу, только глупости какие-то. Вижу, как встают

два чудовища – а тела остаются лежать на месте. Вижу, как

они недоуменно крутят головами – будто их тоже посетило

что-то такое, что никогда не должно было к ним прийти.

А потом их весело глотает тьма – уходят, чтобы не

попадаться на глаза мальчику с мечом.

– Что ты делаешь с ними?

– Убиваю.

Это он сказал почти стеснительно. Обыденно так.

– Ты отнимаешь жизнь этой штукой? – потянулся

бессознательно к тусклому, зовущему лезвию. Мальчик сто-

ял неподвижно, а смотрел непонятно.

Вот Ананка вдруг подала голос.

– Маленький Кронид… а ты уверен, что хочешь та-

кую игрушку?

Пальцы коснулись металла – не того, убитого веками,

который резал ноги в темнице времени. Живого и бьющего-

ся под кожей. Черная гладкость – гуще тьмы, которая здесь

царит. Я положил ладонь на холодное лезвие – и оно отклик-

нулось. На мое молчание – своим, неслышным призывом…

Еще бы не хотеть.

Я поднял взгляд и встретился глазами с сыном Эреба

и Ночи. Он смотрел испытывающе.

Слова – шелуха. Слова здесь, в темноте и безвреме-

нье, не нужны…

«Воин, – говорили его глаза. – Ты – воин».

23

Я покачал головой.

«Неважно, что ты думаешь. Неважно, разишь ли. Ты

– воин. Хочешь, я научу тебя?»

«Чтобы я тоже мог убивать?»

«Чтобы ты мог выбирать – поднять меч или нет.

Поднять меч могут только те, кто умеет…»

«Что делают остальные?»

«Они сражаются не мечом, а своей сущностью».

«Разве меч – не твоя сущность?»

«Мой меч – моя. Я родился с ним, он часть меня, мо-

его сердца и моих крыльев. А для тебя сгодится любой, к

которому ты прибегнешь, если захочешь».

Откуда взять меч – я не спрашивал. Перебрать же-

лезный хлам (сто шагов налево, обогнуть кучу костей и не

попасть ногой в лужу чего-то гнилого). Выбрать наобум: раз

любой, значит, любой…

Вот этот кривой и немного зеленый, например.

Шершавая рукоять легла в ладонь ободряющим холодом.

«Готов? Отражай!»

Удар – быстрее смешка Ананки.

«Ногу назад! Выпад! Режущий! Защиту снизу!

Обходи! Руби!»

Вздыхал где-то во тьме и безвременье вожак тварей

– ворочался, шипел под нос: «Бог… страшно… не боится?»

Долетало урывками – сквозь звон клинков, в котором