Unknown - 3

Может быть, она может на мгновение перейти на ситцевую. Брейден так крепко спал. Когда она смотрела на стену, где она царапалась, она внезапно выбежала в комнату и поднялась в лунном свете, запыхавшись носом.

Она тихо двинулась, преследуя его.

На полпути через комнату она остановилась, сжала кулаки и отвернулась. Она вернулась в постель и свернулась рядом с Брейденом. Он проснулся и потянул ее, потом снова заснул. Она проспала всю ночь, зная, что она должна контролировать это. Зная, что пребывание с Брейденом постоянно, никогда не обособленное, чтобы превратиться в ситце и охоту, должно было вызвать проблемы. У нее не было возможности отработать ее убийственные инстинкты. Внезапно ее любовь к нему втянула ее в нежную, страстную тюрьму.

Утром, когда она продолжала зевать, она сказала, что луна не спала. Они позавтракали во внутреннем дворе гостиницы, а затем приступили к работе. Он вытащил ее на пляж рядом с разрушенной лодкой с разбитым стеклом в окнах, затем перед магазином с выведенными окнами, которые отражали красное цветущее дерево. В тот вечер после обеда он выбрал своего фаворита из четырех рисунков дня, растянул холст и заблокировал картину. Он привез книги для нее - она ??читала историю Калифорнии и некоторые стихи, но поэзия сделала ее неудобной. Это было слишком похоже на чтение заклинаний.

У них были окна, потому что запах скипидара беспокоил ее. Когда он лег спать, они влюбились в прохладный ветерок; их страсть повторяла пульсирующий пульс моря, как будто они разделяли дух самой Земли, элементарный и первичный. В ту ночь она более легко проигнорировала мышь, прижимаясь близко к Брэдену, хотя снова нервный маленький зверь вошел в комнату с ними, как будто непреодолимо тянулся к созерцанию собственной смерти.

И на следующий день, головокружительный, с волнением ветра и волн, когда они шли по скалам над взбитым морем, она делала что-то настолько глупое и глупое, что потом смягчилось в раскаянии.

Миссис Траск собрала для них обед, и они поехали вниз к Точке Лобос, где гигантские каменные плиты выступали в море. Среди мокрых, отражающих слябов из камня с водяными скульптурами Брэден представлял ее. Морской свет, бегущий и переменившийся через скалы, возбуждал ее, делал ее головокружающей. Море сделало ее дикой - она ??хотела бежать рядом с ней, она хотела преследовать волны. Она чувствовала себя суетливой и нетерпеливой, когда они проводили свой обед до скалистого откоса. Брейден поднялся медленно и уверенно, но Мелисса, на скалах над ним, не могла устоять перед бритвенным гребнем. Она не хотела бежать, но внезапно она бегала и прыгала по гребню, смеясь, головокружение.

Его крик остановил ее: «Ради всего святого! Убирайся оттуда! Что, черт возьми, ты делаешь! »

Она уставилась на него, сдулась, стыдилась, взбешенная сама.

«Что, черт возьми, ты делал? Ты мог упасть, убил себя. Он слишком крепко обнял ее. «Ты испугался меня от меня».

Она тихо, пока они ели. Она знала, что она угрюма, и ей не нравилось угрюмость в себе.

Но ей не нравилось быть таким суженным. Она была совершенно безопасна на скалах; она не была в опасности. Она чувствовала себя противоположной, умышленной. Она хотела бежать; она была безумна, чтобы быть свободным, просто чтобы бежать на ветру. Будучи запертым внутри себя, не имея возможности отработать ее сдержанную дикость, она раздражала ее.

Это было в середине дня, когда Брейден оставил ее, чтобы обойти точку, ища следующее место для работы. Она схватила момент свободы и безумно бегала по вершине утеса; и вдруг под ногами раздался камень. Она упала с головой, сжимая.

Она выпрямилась в воздухе и слегка приземлилась на дне скалы, на скалах, где падали волны. Ее теннисные туфли поскользнулись на мокрой поверхности, и она почти вошла. Повернувшись, поднявшись на скалу, она увидела Брэдена на скалах над ней, глядя на нее, его лицо скривилось от недоверия.

Она поднялась на скалу, больная и испуганная. Почему она это сделала? Так глупо. Так трагично и глупо. Он ничего не сказал. Она не могла смотреть ему в лицо. Она хотела убежать от него, но не могла.

Он толкнул эскизную подушку в мешок с холстом, уронил древесный уголь и пастели, даже не положив их в маленькую деревянную коробку с эскизами. «Пошли». Она молча подошла к машине и вошла без разговоров.

Он завел машину и повернулся к ней. Он внезапно схватил ее, потянув ее через сиденье, держа ее так крепко, что она ахнула.

«Ты хочешь рассказать мне, что ты там делаешь? Ты мог бы убить себя. Он отдернул ее и посмотрел на нее. «Ты хочешь рассказать мне, как ты это сделал? Как … Христос, как акробат-скручивание, подобное тому - посадка на ногах …