Чайковская - Unknown

на протяжении множества инкарнаций и вот, кажется, стали готовы. Они на

пороге серьезного, даже немного опасного испытания. Видела бы Танрэй, как

загорелись при этих словах серые глаза попутчика! Ал обожал все сопряженное

с опасностью, заставить его что-либо сделать было проще простого – всего-то

сказать, что его ждет рискованное предприятие. Но в тот раз Паском не

преувеличил: это было в самом деле не плевым приключением, как могло бы

показаться непосвященному – подумаешь, какой-то гипноз, детские игры!

– Хорошо, если я задержусь, ждите с ним и остальными меня у подножия

статуи.

Следующий визит Паском нанес семнадцатилетнему Алу. Тот уже выбегал из

дома, торопясь на занятия, как вдруг, увидев и узнав Учителя, радостно

заулыбался. По своей привычке кулаптр с ним не особенно церемонился: поприветствовал, будто они расстались вчера, и коротко повторил наказ, данный Танрэй. Ал поклонился и сломя голову побежал в университет: Кронрэй

страшно не любил опозданий, пусть даже опоздавшим оказался бы его

любимец-Ал. Спуску разгневанный созидатель не даст!

Паском решил переговорить вначале с остальными Учителями, которые вели

сегодня своих подопечных в Храм, и только потом заняться делами

Объединенного Ведомства, где его тоже уже заждались.

Отец и мать Танрэй были Учителями «параллельной ветки» – таких же

тринадцати пар юношей и девушек от пятнадцати до двадцати, большого

возрастного промежутка между ними не было никогда. Кто бы мог подумать, что через какие-то полторы тысячи лет тримагестр Солондан и сам окажется в

рядах Падших, растеряет своих учеников и совсем не будет помнить, кем

испокон веков была его дочь! Он многое позабудет даже в своей специальности, и это будет так сильно его тяготить, что к старости ученый окончательно

превратится в брюзгу, раздражающего всех вокруг, а попутчицы своей так и не

отыщет. И совсем не оттого, что она, как попутчица Паскома, утомившись от

реалий этого мира, при первом же удобном случае Взошла и осталась

дожидаться его там, в Междумирье. Нет. Мать Танрэй, по всей видимости, после Раскола потеряла память и оказалась где-то в Ариноре, а оттого и не

подавала никаких сигналов о своем существовании.

Но тогда счастливый Паском еще ничего этого не знал. Оповестив всех своих

учеников и побеседовав с Солонданом и остальными Учителями, он с легкой

душой и полный оптимистичных ожиданий отправился в Ведомство. Скоро, скоро он обучит своих желторотиков и сможет наконец-то Взойти вслед за

своей спутницей! Конечно, времени в Междумирье нет, и она там не томится в

одиноком ожидании. Но он-то здесь, где есть и время, и тоска по ней, хотя

никто об этой тоске не подозревает.

В парках на все лады заливались иволги, а в небе трепетали стремительные

ласточки и стрижи, весело пища на лету. Солнце клонилось к закату.

Усевшись к круглый красный вагончик, что перевозил пассажиров от разных

ярусов Ведомства до автострады, Паском навел встроенный в перильца бинокль

на Храмовую площадь.

У подножия гигантской статуи Танэ-Ра, которая горделиво возвышалась на

фоне Храма и гор позади него, мельтешили, с трудом различимые, горожане.

Там, среди жителей Эйсетти, и ученики Солондана, и его, и других Учителей...

Посвящать молодежь именно в день равноденствия – весеннего Восхода Саэто –

было трепетно чтимой всеми традицией. Однако распространяться о том, что

будет во время таинства, не имел право никто. Узнать подробности ученики

должны из первых уст, и это уста Учителя.

Перешагивая с катера, мигом довезшего его по каналу от Ведомства до Храма, от Тассатио до Танэ-Ра, на маленькую площадку у ступеней набережной, Паском услышал яркий и сильный женский голос, что восславлял в словах

древнего гимна праздник Восхода:

Взойди, Саэто прекрасный!

Пусть дни станут чуть длиннее!

Взойди, Саэто прекрасный!

Принеси нам весну,

И мечты,

И надежды...

Окруженная сверстниками – в их числе была и Танрэй – у ног статуи пела

Эфимелора. Они с Танрэй дружили и чем-то походили между собой: обе

темноволосые, обе синеглазые, только Эфимелора пониже ростом и куда более

скрытна, чем подруга.

Почти одновременно с Паскомом на такую же площадку, только напротив, из

другого катера выбралось несколько парней, среди которых он различил и Ала.

Они тут же поспешили к статуе.