Чайковская - Unknown

Разговор может принять нежелательный оборот. Кулаптр хорошо осознавал это, но выхода у него не было.

На звонок Паскома откликнулся мужской бас:

– Кто вы?

– Да будет твой «куарт» един, хозяин! – произнес целитель.

После такого приветствия даже враг должен был опустить оружие. Но законы

предков сейчас уже не имеют прежней силы, и случиться может все.

Однако мужчина открыл. Это был высокий широкоплечий северянин. Они

почти все отличаются могучим телосложением, в отличие от стройных и

изящных южан.

– Не иссякнет солнце в сердце твоем, путник. Проходите.

Паском скинул капюшон. Хозяин тут же насторожился, увидев перед собой

пожилого ори.

– Какой Путь привел вас в мой дом? – не слишком дружелюбно спросил он.

– Мой Путь, уважаемый господин.

– О! – аст-гарец не спешил пропустить гостя в дом, и Паском прикрыл за собой

дверь, дабы не выстудить помещение. – Ваш Путь? Не понимаю!

– Только что ощенилась ваша волчица, не так ли?

Северянин удивился еще больше:

– Как вам стало известно?! – и только потом по желанию самого кулаптра

мужчине удалось рассмотреть его. – Хм-м-м! Понимаю. Но почему вас

интересует моя волчица?

– Я могу увидеть щенков?

Паском чувствовал легкое волнение: отбракованных волчат могли уже убить. И

все же он еще чувствовал тихий призыв ученика.

– Пойдемте, – пробормотал северянин и повел кулаптра в подвал.

В полутьме нижней комнатушки Паском различил темный клубок. Зарычав, этот клубок дернулся и обратился огромной волчицей, подскочившей с

набитого сеном тюфяка.

Паском не сделал и не сказал ничего. Он слегка показал ей истинного себя, а

вернее, своего покровителя, обликом которого мог закрываться, как мороком.

Псица взвизгнула и, поджав хвост, метнулась к слепышам-волчатам. Она уже не

рычала, только жалобно поскуливала, моля о пощаде.

– Тихо, тихо, девочка, – кулаптр неторопливо подошел к ней и погладил за

ухом. – Уважаемый господин, все щенки сейчас здесь?

Волчица опустила голову и лизнула самого настырного щенка – черненького, уже карабкающегося на ее опустевшее брюхо с отвислыми сосцами. Она?

– Нет, не все, – ответил хозяин. – Альбиноса и двух слишком светлых я вынес

на улицу. Завтра, если не подохнут, хотел утопить, – и со злостью шикнул на

самку: – Нашла время, с-сука! Среди ночи…

Паском вытащил из кармана кошелек и протянул ему деньги:

– Этого достаточно, чтобы оплатить жизни всех щенков?

– Кого вы ищете, кулаптр? – принимая купюры, спросил хозяин.

– Принесите волчат, и немедленно! – распорядился Паском.

Мужчина подчинился. Через несколько минут он поставил у ног гостя

небольшую коробку, в которой лежало три светлых, припорошенных снегом, тельца щенят. Кулаптр сел на скамейку и, поочередно доставая, выложил

полумертвых малышей на свои колени. Они были отняты от матери слишком

рано: волчица не успела даже толком обгрызть и вылизать им пуповины.

Альбинос и подавно был опутан последом. Он уже не двигался. Паском снял с

него натальную пленочку, спрятал щенка в теплых ладонях, подышал на него.

Псенок шевельнулся. Волчица подняла голову.

– На, – сказал ей кулаптр.

Она благодарно взглянула, тут же вылизала щенка. Альбинос задергал лапками, перевернулся вверх животом. Девочка.

Двое серебристых и тоже умирающих были кобельками. Тот, у которого

пуповина была короче, с темной полоской вдоль хребта, живо отозвался на

тепло рук человека, запищал и радостно вцепился беззубым ртом в палец

Паскома. Кулаптр слегка пощекотал бархатистую мордочку волчонка.

– Когда они все откроют глаза, сообщите мне. Волчицу кормите хорошо, вот

вам еще деньги на это. Постарайтесь, чтобы все семеро выжили. Я буду в

главной гостинице вашего города.

Оказавшись в своем номере, Паском связался с Тэс-Нителом и узнал от него, что Туна-Мин и ее сын чувствуют себя хорошо. Значит, все правильно, атмереро – один из этих семерых. Лишь после этого древний ори смог заснуть.

* * *

Через две недели владелец волчицы послал к Паскому своего сына сообщить, что глаза открылись у всех волчат. Кулаптр оглядел восьмерых. Самочка-

альбиноска оказалась не той, кто был нужен старому целителю. Но, словно

узнав своего спасителя, она радостно тыкалась носом в его руки и повизгивала.

Серебристого с темно-серой полоской на хребте отловили в дальнем углу

подвала. Разъехавшись на непослушных лапках, щенок молча лежал у