Unknown - i 26e4bd29fedd5b52

благодаря казачьим летописям и «Истории Русов» бытова-

ло идеализированное представление о той эпохе (как в со-

ветское время о Гражданской войне), на самом деле отнюдь

не романтической, а жестокой и кровавой. Чуть позже

на ещё более высокий идеализированный уровень в своих

стихах её вознёс Шевченко (причём воспевал он именно её

жестокость и кровавость).

В особенности же такое гипертрофированное восприя-

тие «своего» как «самого-самого» было характерно для сто-

ронников украинского движения. Об этом свидетельство-

вали даже наиболее рассудительные из них, например

Н. Костомаров. Одной из характерных черт украинофилов

он считал «их преувеличения, с какими они посредствен-

ного писателя готовы поставить выше Шекспира, и каж-

дую песню считают превосходнее векового произведения

269 Цит. по: Заславский И. Я. Указ. соч. С. 30.

208 Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время

искусства», а «всякого гетмана» представляют «гением поч-

ти равным Наполеону»270. Как тут не вспомнить иронию

Чехова по поводу «хохлацких великих истин», которыми

были одержимы украинофилы!

Но Росковшенко, говоря о «разительных картинах» мало-

российской истории, был далёк от этого и имел в виду со-

всем другое. Он лишь хотел, чтобы она не пропала втуне.

Главное же в его словах заключалось в том, что ожидание та-

кого романа и такого писателя витало в воздухе. И «роман»

вскоре появился: им стал гоголевский «Тарас Бульба».

Историческая тематика давно привлекала внимание Го-

голя. Был у него в жизни период, когда он, ещё не опреде-

лившийся между писательством и преподаванием, с жаром

обратился к истории, прежде всего наиболее близкой —

истории Малой Руси (тем более, что она начинала стано-

виться предметом интереса российской публики). Он чи-

тал летописи, труды историков (в том числе «Историю»

Карамзина, оказавшую несомненное влияние на идейно-

художественную концепцию «Тараса Бульбы»271), собирал

исторические материалы и планировал написать гранди-

озный труд.

Но планы так и остались планами: историческая наука

(как и чиновная служба) оказалась не его стезёй. Обычные

для историка источники не удовлетворяли писателя: ле-

тописи, по его мнению, были «вялые и короткие» и «обе-

зьянски переписывали друг у друга вырванные листки

не происшествий, а разве оглавления происшествий».

Этим сухим источникам Гоголь предпочитал народные

песни и сказания «с резкой физиономией, с характером».

«Эти-то песни, — писал он И. Срезневскому, — заставили

меня с жадностью читать все летописи и лоскутки како-

го бы то ни было вздору»272. По этой же причине не прошёл

270 Кирило-Мефодiївське товариство. Т. 1. С. 299.

271 Гоголь Н. В. Тарас Бульба... С. 410.

272 Гоголь Н. В. ПСС. Т. 10. С. 299.

«Тарас Бульба»: объединение образа

209

Гоголь и мимо «Истории Русов», написанной ярким живым

языком (что заметно способствовало её распространению

среди российской читающей публики). И вообще, по его

глубокому убеждению, история не должна была быть сухой

и скучной. Она могла донести до человека сокрытый в ней

смысл, лишь овладев всем его сознанием, всеми чувства-

ми, а потому должна была быть увлекательной и читаться

как «одна величественная полная поэма»273. Писательская

натура Гоголя, увлечённая не фактической стороной дела, а духом эпохи, чувствами живших в те времена людей, по-

вернула дело таким образом, что вместо истории Малорос-

сии и Юга России на свет появился «Тарас Бульба».

Эту повесть можно считать одним из лучших произ-

ведений историко-эпического, героико-романтического

и в то же время реалистического жанров в русской лите-

ратуре. И не случайно, что уже первая редакция «Тараса

Бульбы», вышедшая в свет в 1835 году в сборнике «Мир-

город», не только не осталась незамеченной публикой, но даже почти единодушно была признана лучшей во всём

цикле. «Как описаны там казаки, казачки, их набеги, жиды, Запорожье, степи. Какое разнообразие! Какая поэзия! Ка-

кая верность в изображении характеров! Сколько смешно-

го, и сколько высокого, трагического!» — отзывался о «Та-

расе Бульбе» историк и писатель М. П. Погодин. А Пушкин

считал книгу достойной Вальтер Скотта274.

Но первая редакция повести — это действительно ско-

рее тот самый исторический роман из малороссийской