Unknown - i 26e4bd29fedd5b52

жал транслироваться и украинской интеллигенцией, и вла-

стями (местными и центральными). И даже приобрёл офи-

циальный характер: надо было показывать «национальное

лицо» Украины, которое и давало ей право существовать

как национальной (и даже привилегированной) республи-

ке. Не только давление выработанных ранее образов и сте-

реотипов, но в ещё большей степени идеология и принци-

пы национальной политики определяли взгляд на Украину

как на край фольклорной экзотики с шароварами, гопаком

и девичьими лентами. И творя образ «гопаковской» Украи-

ны, каждый преследовал здесь свои цели.

266 Сидоренко С. Н. Украина — тоже Россия. М., 2005. С. 252, 253.

Восприятие публики

203

Как и дореволюционное русское общество, власти

СССР, конечно, тоже питали слабость к местному коло-

риту. Но главное, они выполняли доктринальные и идео-

логические установки и не давали укрепиться среди насе-

ления УССР (как и среди самих русских по всему Союзу) русскому сознанию, идее национального единства укра-

инцев (вчерашних малороссов) и русских (вчерашних ве-

ликороссов). Русского фактора власть боялась больше всех

местных национализмов вместе взятых267. И потому не до-

пускала малейших, самых потенциальных его проявлений

даже в культурной жизни страны, не говоря уже о полити-

ческой.

Само признание наличия в СССР русского вопроса и тем

более стремление серьёзно в нём разобраться означало бы

коренной пересмотр того отношения власти к русским, на котором строилась вся советская национальная и вну-

тренняя политика. Отношения к ним не как к народу, са-

мостоятельной исторической и национальной личности

со своими интересами и нуждами, а как к безликому, безна-

циональному населению, призванному нести на себе основ-

ную тяжесть государственного бремени, не то что не по-

лучая за это каких-то преимуществ, но и по целому ряду

моментов оказываясь в заведомо неравноправном положе-

нии по сравнению с другими народами СССР. А также ло-

гично следующий за этим пересмотр превращённого в дог-

му взгляда на русских, украинцев и белоруссов как на три

хоть и братских, но разных народа с разными националь-

ными культурами, языками и, соответственно, историче-

скими путями. А пересматривать такое отношение, а с ним

и всю свою политику вообще, власти вовсе не собирались.

Местная украинская номенклатура, эксплуатируя эт-

ничность, тем самым поддерживала свою этнократическую

власть. А третья заинтересованная сторона — украинская

267 Например: Соловей Т., Соловей В. Несостоявшаяся революция. Исто-

рические смыслы русского национализма. М., 2009. С.174–188 и др.

204 Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время

гуманитарная интеллигенция — таким способом воплоща-

ла в жизнь идейные принципы украинского национального

проекта, разработчицей и носительницей которого она яв-

лялась, и отгораживала «свою» нацию от русской культуры

и сознания (одновременно поддерживая и собственный со-

циальный статус как культурной элиты республики). И эти

задачи после 1991 года плавно перетекли в современность, продолжая сохранять актуальность для интеллигенции

и властей уже постсоветской Украины.

Вот такие непростые проблемы поднял на поверхность

короткий комментарий А. Герцена по поводу гоголевских

«Вечеров»…

…Пора «открытия» Малороссии русским образован-

ным обществом давно осталась в прошлом. Малороссию

«узнали», подивились её красоте, выяснили, что она —

одно из локальных, красочных и неповторимых проявле-

ний русской культуры и натуры. В огромной степени этому

способствовали сами малороссы, большинство из которых

понимало малороссийский мир, при всей его самобытно-

сти, как часть Русского мира. И первый среди них — сам

Николай Васильевич Гоголь. Но почему же в памяти остал-

ся именно он и его прочтение образа Украины, а не сочи-

нения, порой не менее живые и ладные, других писателей?

Думается, что дело здесь не столько в самих украинских

произведениях Гоголя, сколько в дальнейшем пути писа-

теля, в его творческом взрослении, в переходе к новым —

и другим темам и вопросам, что и позволило ему занять

то место в русской литературе, которое он занимает.

Оглядываясь на свой путь, Гоголь писал, что не любил

своих ранних произведений, не уточняя, за что именно: за тематику ли, незрелость образов, «гуляющую» по ним