Unknown - i 26e4bd29fedd5b52

жизнью или «прямёхонько для революции», или для острога.

Тем показательней реакция даже такого человека на слово, которое

по нынешним временам многим не кажется чем-то оскорбитель-

130 Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время

в народном песенном творчестве. Так, собиратель украин-

ского фольклора, историк Михаил Александрович Макси-

мович (1804–1873 гг.), чуть позже ставший первым ректо-

ром Киевского университета имени Святого Владимира, сначала в альманахе «Эхо» (1830 г.), а затем в своём сборни-

ке украинских песен (1834 г.) опубликовал малороссийскую

песню о Мазепе, сложенную вскоре после описываемых

в ней событий, где есть такие строки:

У Киеве на Подоле

Порубаны груши;

Погубив же пес Мазепа

Невинныя души!

Ой, выгорев весь Батурин,

Зосталася хата;

Да вже‑ж твоя, псе Мазепо,

И душа проклята.169

Примечательно, что дискуссия о пушкинской «Полтаве», Мазепе и его роли в малороссийской истории велась одно-

временно и великоруссами, и малоруссами. Причём имен-

но последние решительно выступали против идеализации

Мазепы как патриота. «Все его действия, — писал о Мазепе

активный участник журнальной дискуссии Максимович, —

нисколько не показывают в нём самоотвержительной любви

к Малороссии; История представляет в нём хитрого, пред-

ным. Между Дымовым и другим обозником, Емельяном, случилась

ссора:

— Да что ты ко мне пристал, мазепа? — вспыхнул Емельян. — Я тебя

трогаю?

— Как ты меня обозвал? — спросил Дымов, выпрямляясь, и глаза

его налились кровью. — Как? Я мазепа? Да?

(Чехов А. П. Избранные сочинения. М., 1988. С. 139, 613). Теперь же

некоторыми это слово расценивается даже как комплимент.

169 Записана на хуторе Самусевка Хорольского уезда. Максимович М. А.

Украинские народные песни, изданные М. Максимовичем. М., 1834.

С. 110–111.

Малороссия в русской литературе и общественной мысли до Гоголя 131

приимчивого честолюбца и корыстника… обличает в нём

характер, несовместимый с высокою любовью к отечеству».

Украину он хотел сделать «независимою для себя, свою не-

зависимость хотел утвердить он, завладев Малороссией».

И потому народ и казаки за ним не пошли170.

Причём такое отношение к Мазепе вовсе не было про-

диктовано какими-то политическими или национальны-

ми пристрастиями. Оно возникало независимо от них, при знакомстве с историческими фактами. «Воплощён-

ной ложью» назвал гетмана современник Максимовича, историк Н. И. Костомаров, сам в молодости бывший вос-

торженным и очень деятельным украинофилом. «Гетман

Мазепа как историческая личность не был представите-

лем никакой национальной идеи. Это был эгоист в полном

смысле этого слова», искавший лишь свою выгоду и думав-

ший «отдать Украину под власть Польши», — написал он

после того, как основательно изучил ту эпоху и личность

героя своего исследования, ещё раз подтвердив то, что уже

было сказано задолго до него171.

Однако, будучи созданным, мазепинский миф уже

больше не исчезал, со временем превратившись в одно

из краеугольных положений идеологии украинства.

Для его адептов Мазепа — герой и борец за Украину.

В российской среде его апологетами являются считан-

ные единицы, в целом тоже разделяющие эту идеологию.

Но на личности самого Ивана Мазепы проблема не за-

канчивалась. Тенденция, которая впервые наметилась

в декабризме, — смотреть на Украину сквозь призму

социально-идеологических теорий борьбы «свободы»

с «тиранией», стала неизменной составляющей россий-

ского левого и либерального «освободительного движе-

ния» XIX — начала XX века. Мировоззрение декабристов

было цельным и успешно сочетало в себе требования со-

170 Максимович М. О поэме Пушкина «Полтава» в историческом отно-

шении // Атеней. 1829. Ч. 2. № 41. С. 502–503, 515.

171 Костомаров Н. И. Мазепа. М., 1992. С. 320.

132 Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время

циальных и политических перемен с государственным

патриотизмом и приверженностью русским националь-

ным интересам. Но после них социально-политический

и национально-государственный факторы стали «разво-

диться» общественными течениями по разным полити-

ческим лагерям и даже противопоставляться друг другу

по принципу «либо — либо». Поэтому последующие по-

коления борцов против самодержавия (из либерально-