Наталья: Соммерфильд Сильвия

свет не пробивался сквозь закрытые ставни. Зловещая

тишина, словно глубокой ночью, нависла над городом.

Замок был тоже пуст, воины ушли вслед за королем, и

многих из них уже не было в живых. Улицы безлюдны,

одни духи и приведения бродят по ним.

Большие, нарядные дома в богатом квартале, где

жили аристократы, заперты на засовы. Внутри

молчаливые женщины ждали весточки от близких: ведь

исход битвы был еще не известен.

В одном из домов, в комнате с обшитыми дубовыми

панелями стенами оставались две девушки. Вот уже

какое-то время они не проронили ни слова, будучи

поглощены мыслями о брате и представляя себе, как он

с мечом в руках сражается в водовороте свирепой

схватки.

Одна из них напоминала нежный цветок: бледная, с

кремовой кожей и вьющимися черными волосами,

заплетенными вокруг головы в тяжелую косу. При

первом же взгляде на нее возникало ощущение

хрупкости. Широко раскрытыми фиалковыми глазами

она следила за движениями второй девушки — та, не

находя себе места, мерила из угла в угол комнату

широкими, нервными шагами.

23

— Метаться по комнате, как тигрица по клетке —

толку мало, — сказала брюнетка. — Новости от этого

быстрее не придут.

Кэтрин Мак-Леод резко остановилась и обернулась.

Если

первая

девушка

казалась

воплощением

утонченности и нежности, то Кэтрин была само пламя и

порыв. Ее темно-каштановые волосы переливались в

отсветах слабо горящего камина, а на решительном,

украшенном румянцем лице блестели зеленые глаза.

— Боже, как бы мне хотелось быть мужчиной! Тогда

бы я поскакала с ними.

— Но ты же не мужчина.

— Проклятье! Хоть бы кто-нибудь принес одно

словечко! Вдруг он сейчас лежит раненый на поле?

— Кэтрин, все, что мы можем сделать, — это ждать.

— Прошло уже столько часов с того момента, когда

сообщили, что вот-вот начнется схватка. Наверняка она

уже закончилась!

— О Боже, Кэтрин! Я так боюсь!

Кэтрин взглянула на младшую сестру, и лицо ее

смягчилось:

— Ты нездорова, Энн: так полностью и не оправилась

от лихорадки. Почему бы тебе не спуститься вниз и не

лечь в постель?

— Я все не могу поверить, Кэтрин. У нас ведь тоже

семья, и мы все любим друг друга. Как это возможно —

сыну восстать против отца... против своего короля?!

— Для меня это тоже за гранью понимания. Ему,

конечно, отчаянно хочется стать королем, но этому не

бывать.

— Кэтрин, ну а если...

— Не надо об этом!

24

— Но вдруг король и вправду будет разбит? Что...

что тогда должно произойти?

— Не тревожься, Энн. От плохих мыслей ты только

еще больше расхвораешься. В конце концов вряд ли сын

короля будет воевать с женщинами.

— Но он здесь так или иначе объявится!

— Разумеется, если он хочет быть королем. Эдинбург

слишком важный город, чтобы не побывать в нем. Но он

здесь встретит совсем не тот прием, на который

рассчитывает.

— Но если Эрик... Что с нами сделает новый король?

— Энн, успокойся, ляг и отдохни. Эрик страшно

расстроится, когда, вернувшись, найдет тебя такой.

— Пожалуй, я и в самом деле прилягу, — сказала

Энн и с трудом встала.

Кэтрин хотела было проводить ее, но в голове у нее

мелькнула мысль: если новости не приходят, нужно

отправиться им навстречу и разузнать, чем кончилось

сражение и что с братом.

Как только дверь за сестрой закрылась, девушка

подбежала к окну, распахнула ставни и глянула вниз па

булыжную мостовую. Пусто. Она вихрем выбежала из

комнаты, второпях оставив дверь открытой.

Внизу царила угрюмая тишина. Распахивая настежь

все попадающиеся на пути двери, Кэтрин домчалась до

кухни, где располагались люди, оставленные для их

охраны. Когда она внезапно влетела в помещение, те

вопросительно подняли головы.

— Оседлайте для меня лошадь. Если новостей нет,

будем охотиться за ними сами.

25

Странная это была армия защитничков: конюхи,

домашние слуги, цирюльник, портной и три воина при

оружии.

— Госпожа, сейчас опасно куда-либо выезжать, а

женщине тем паче. На дороге ничего не стоит

наткнуться на воров и разбойников, поэтому лучше бы

подождать...

— Я не спрашивала твоего мнения, Энгус. Седлай мне

лошадь! Если ты намерен следовать приказу брата и

заботиться о моей безопасности, можешь ехать со мной,

— бросила она в лицо вскочившему конюху и,