Наталья: Соммерфильд Сильвия

нового короля — Якова IV. Все трое обязались хранить

молчание о преступлении, ибо сын покойного монарха

надеялся, что отца вот-вот найдут и доставят к нему; он

должен, был, как можно дольше оставаться в неведении.

Смежив веки, Яков лежал в палатке, над которой

развевался королевский флаг. Он спал прямо в одежде,

изможденный и обессиленный, и сон его был сладок.

Рядом, свернувшись калачиком, спал как убитый

молоденький паж.

Шевельнувшись, Яков открыл глаза. Он уснул каких-

нибудь двадцать минут назад, и когда приподнялся,

чтобы сесть, тело и сознание запротестовали против

такого насилия над плотью. Новый король был

17

озадачен, не понимая, что могло пробудить его.

Оглядевшись, он мельком посмотрел на сладко

дремлющего пажа и улыбнулся, пусть поспит еще пару

минут. В эти блаженные мгновения он сможет побыть

наедине с собой и своими мыслями.

Он встал, и любому непосвященному стало бы сейчас

ясно, что перед ним король: он глядел, двигался и вел

себя как человек, рожденный царствовать над другими

людьми. Теперь, ко всему прочему, ему предоставлялась

возможность во всем блеске проявить свою энергию,

силу и государственную мудрость. Он обладал

бесценным даром завоевывать популярность, а

монархия была для него всем — осью, вокруг которой

вращается жизнь целого народа.

Яков обладал крепким, сильным телом и живым,

пытливым умом, но над всем главенствовала его

решимость

править

и

властвовать,

добиваться

исполнения закона и быть королем не только

номинально.

Единственное, что терзало его сознание и мешало

уснуть, — мысль о том, где сейчас отец и что с ним.

Больше всего на свете его страшила мысль, что отец

может погибнуть раньше, чем его отыщут и доставят к

нему. Он не хотел брать грех отцеубийства на свою

душу, а потому разослал по всем направлениям своих

людей с категорическим приказом найти смещенного

монарха и доставить его в лагерь целым и невредимым.

И вновь он попытался вспомнить, что разбудило его

ото сна. Он заметил, что стопка бумаг на столе

разворошена. У кого-то хватило наглости зайти в его

шатер, пока он спал. Король невольно ухмыльнулся.

Либо это отчаянная храбрость, либо отчаянная глупость;

18

определить, что именно имело место, не представлялось

возможным. Странно, ведь в бумагах не содержалось

ровным счетом ничего, о чем незваный гость не мог

узнать, прямо спросив об этом их хозяина. Яков держал

за правило всячески поощрять преданность и верность,

и мало кто не был об этом наслышан. Слабейшие

хватались за это его качество как за спасательный круг,

сильнейшие могли вкушать его благоволение и любовь,

немало гордясь этим. Итак, это был кто-то, кому он

всецело доверял, — никто другой не осмелился бы

войти в королевскую палатку. Придя к такому выводу,

Яков вздохнул и расправил плечи. Под его знаменами

служили и люди, оказавшиеся изменниками, и при их

представлениях о чести они могли предать и его самого,

подвернись для этого благоприятный случай.

Он подошел к столу, взял лежавшие на нем бумаги и,

вернувшись к кровати, решил заново перечитать их.

Подложив под спину несколько подушек, он стал

смотреть бумаги в том порядке, как они лежали. Ему

доставило глубокое удовлетворение сопоставление того,

что он планировал, с тем, чего уже удалось добиться.

Яков вспомнил о самом верном и самом надежнейшем

из своих подданных — Доноване Мак-Адаме. Ему он

поручил самую важную задачу, питая к нему особое

доверие, которое тот не раз оправдал.

Как на ладони он увидел перед собой долины

Шотландии и гористый край, за которым лежала

Англия. Подумал он о Данбаре и Хейлсе, двух городах,

из которых Данбар, укрепленный порт, являлся ключом

ко всей Шотландии. Верное чутье подсказывало ему,

что Патрик Хепберн уже взял эти города, и ему самое

время идти на столицу — Эдинбург. Овладев в

19

кровавой войне этими ключевыми пунктами, далее он

сможет распространить свою власть и на Глазго. Не

сомневался он и в том, что Донован Мак-Адам сумеет в

полной мере оценить ущерб, нанесенный стране

мятежом,

поможет

ему

восстановить

прежнее

благополучие и создаст надежный фундамент для его

царствования.

Нужны были люди вроде Донована, чтобы удержать

под властью короля пограничье. Вне всякого сомнения,