Andrew - o 0a115616b968c99b

-Можно, - едва слышно сказала Мирьям, глядя на рисунок. Женщина смотрела на нее, -

прямо и твердо, не отводя глаз, и она вдруг сказала: «Как вы сумели...»

-Ваш отец так смотрел, я помню, - Мирьям вскинула голову и подумала: «Господи, какой он

огромный, всю комнату собой занимает».

-И еще, - он отложил альбом, - ваш отец, кузина – он никогда ничего не боялся.

Мирьям поднялась, и, не отнимая пальцев от ручки кресла, чувствуя, как стучит ее сердце,

сказала: «Я тоже, кузен. Не боюсь».

-Вот и хорошо, - он нагнулся и поцеловал ее в губы – долго, медленно, притягивая ее к себе,

не отпуская, взяв за руки.

В дверь постучали и Мирьям слабо, чувствуя, как перехватило у нее горло, сказала:

«Открыто!»

Мэри зевнула и, подняв голову от подушки, прислушалась – в комнатах было тихо, только

откуда-то доносились веселые голоса детей.

Питер просунул каштановую голову в дверь опочивальни и важно сказал: «Папа во дворце, а

мы играем. Можно ребеночка?»

-Можно, конечно, милый, - улыбнулась Мэри. Дочь появилась на пороге вслед за Питером и

потребовала: «Я тоже!»

-Ну, вот и забирайтесь на кровать, - рассмеялась женщина.

-Там братик, - Питер прижал ладонь к ее животу. «Как Джордан. Я к маме поеду, на корабль,

- он повернулся к Марте.

Та оторвала ухо от кружевной рубашки и, поправив бронзовые волосы, вздохнула: «А я?»

-А ты, - Мэри пощекотала дочь, глядя в изумрудные, прозрачные глаза, - отправишься в

Новый Свет, и следующим летом вы встретитесь.

Питер вдруг взял маленькую ладошку Марты и серьезно сказал: «Жди». Он взглянул на

лицо Мэри, и, слезая с кровати, добавил: «Бабушки нет».

-Мама! – испуганно проговорила Марта, увидев, как искривились губы женщины.

-Ничего, милая, - Мэри чуть улыбнулась. «Вы пойдите, позовите Стивена. Все будет

хорошо».

Пасынок зашел в опочивальню и сказал: «Мэри, я быстро. Отведу их к дяде Хосе. Бабушка

ушла, с утра еще, сказала – по делам. Вы потерпите?».

-Потерплю, - она потянулась за халатом и подумала: «Как сильно. Сейчас дети уйдут, и я

покричу, пугать-то не надо их».

Дверь закрылась и Мэри, прикусив губу, поднявшись, тяжело дыша, - стала расхаживать по

персидскому ковру. «Я потом – сказал из-за двери подросток, - сразу к папе побегу. Вы

только не волнуйтесь, все хорошо будет».

-Спасибо, - она часто, неглубоко задышала, и, подождав, пока захлопнется дверь, еще

успела помахать детям рукой. А потом она застонала, опираясь об изящный, с бронзовыми

ручками комод.

Элияху вышел на улицу и сразу увидел высокого, белокурого подростка в темно-зеленом,

бархатном камзоле, который вел за руку темноволосого мальчика.

-Что случилось? – озабоченно спросил юноша. «Тетя Мэри?»

Стивен кивнул и, спустив Марту на землю, вздохнул: «Как прошли собор Парижской

Богоматери, сразу потребовала: «Ручки!»

-Ручки! – подтвердила девочка, вскинув бронзовую голову. «Сейчас, - подхватил ее Элияху,

и сказал: «Давай, поднимемся, только никого дома нет».

-Как – нет? – Стивен побледнел. «Я тете Мэри обещал....

-Да все хорошо будет, - примирительно сказал Элияху, идя по широкой, каменной лестнице

на второй этаж. «Тетя Мирьям за покупками пошла, а дядя Иосиф – за детьми следит. И

Мария – здесь. А тетя Лиза – с утра ее не видно, гуляет, наверное, или тоже – в лавках».

Хосе открыл дверь, и, бросив один взгляд на лицо Стивена, велел: «Элияху, собирай сумку,

будешь мне помогать. А ты, - сказал он подростку, - беги, отца своего приведи. Дети тут

побудут, ничего страшного, да и Мирьям скоро вернется».

Мария вышла из детской и сказала: «А кто это тут грустит, и надул губы? Мы с Авраамом

играем в доктора, давайте с нами!»

Дети ринулись по широкому, застеленному ковром коридору и Хосе, приняв от юноши, сумку,

заглянул в кабинет: «Папа, вы покормите Эстер тогда, как она проснется. Мэри рожает».

-Иди, и занимайся своим делом, - раздался смешливый голос Джованни. «Тут все будет в

порядке».

Они спустились вниз, и Хосе подтолкнул Стивена: «Ну, все, отправляйся во дворец, там

твоего отца найти – тоже дело небыстрое».

Уже когда они шли через мост Святого Людовика, Элияху, помявшись, сказал: «Дядя Иосиф,

я еще никогда не принимал роды».

-Ну, - рассудительно заметил мужчина, - надо же когда-нибудь начинать. Он улыбнулся и,

лавируя между повозок торговцев, что чередой тянулись по мосту – пошел к площади

Дофин.

В садах Тюильри было тихо, только откуда-то издалека, из-за мощных стволов шелковиц