falk - 1

Том кивнул.

– Садись на пол рядом со мной.

Том сел и закрыл глаза.

– Успокой свои мысли. Не подавляй их и не следуй за ними. Итак, это называется

практика распечатывания. Вернись в своем уме к той любви, которую кто-то давал тебе. К

самой сильной любви. Может быть, в детстве.

Том вспомнил маму.

– Попробуй воссоздать эту любовь, заново представь ее. Вспомни какой-нибудь случай, когда этот человек показал тебе свою любовь.

И Том вспомнил, как в тот раз, когда он убежал из детского сада, и отец бил его ремнем, мама пришла с работы. Она услышала крики Тома и вбежала в комнату. Том не видел

маму, потому что отец зажал его голову между ног. Но он слышал ее слова, как она

воскликнула:

– Что же ты делаешь? – и оттолкнула отца от Тома.

Она закрыла его своим телом, встала между ним и Томом и закричала:

– Не смей никогда бить моего ребенка!

Отец тяжело посмотрел ей в глаза, а потом повернулся и вышел из комнаты.

– Теперь почувствуй эту любовь, – продолжал гуру, – позволь ей заново вспыхнуть в

твоем сердце. Пусть она наполнит тебя благодарностью. Теперь эта любовь направлена на

того, кто пробудил ее. Если ты не всегда замечал, как он тебя любит, то этот случай

проявил его любовь в полной мере. Ты понял, что заслуживаешь любви, ты ощутил, как

сильно ты любим. Ты чувствуешь эту любовь. Она все сильнее и сильнее. Она наполнила

твое сердце. Она переполнила его до краев. Сейчас она прольется через край. Открой свое

сердце. Дай любви литься из него. Пусть она польется к твоим близким, потом к твоим

знакомым, потом ко всем людям на земле. Пусть она льется и к чужим, и к тем, кого ты

считаешь врагами. Пусть она льется ко всем существам на земле, по всей вселенной. Ты

распечатал свою любовь. Теперь можешь открыть глаза. Ну как?

Гуру добродушно смотрел на Тома.

– Словами сложно выразить.

– Ну и не пытайся.

Том вслед за Тадеушем осторожно встал с пола. Он чувствовал что-то новое, какая-то

бодрость и тепло растекались по телу. Здесь не было солнца, но даже блеклый свет ламп и

тишина перестали раздражать его. Тому хотелось прыгать и танцевать. Он едва сдерживал

себя от дурашливого смеха. С трудом у него получилось сосредоточиться. И он вспомнил

свой вопрос.

– Учитель, если я люблю врагов, как я могу их убивать?

– Ты имеешь в виду тех, кто был уничтожен взрывателями?

– Моретти и остальных.

– Лю не все объяснил тебе. Он скорее воин, чем духовный практик. Все очень просто.

Дело в карме.

– Как это?

– Это моя ошибка, что я не пригласил тебя зайти ко мне, прежде чем ты пойдешь к Лю. Я

не был уверен, что ты готов. Что ты поймешь. Я понял это только сегодня, когда ты

зашел, и я посмотрел тебе в глаза. Ты знаешь больше, чем сам сознаешь. Речь идет не

совсем о материальных вещах. Теперь, когда ты их почувствовал, думаю, ты поверишь.

– Вы хотите сказать, что их смерть была предписана?

– Именно. И Агентство пыталось нарушить это предписание. А мы просто выполняем

закон кармы. Все эти люди в позапрошлой жизни были убийцами. В прошлой жизни в

наказание за это они родились в аду. И переродились снова, чтобы погибнуть самим. Вот

и все.

– Выходит, Лю не то чтобы объяснил мне не все, он сказал неправду.

– В каком смысле?

– Он говорил о неожиданностях. Но если вы выполняете закон кармы, здесь нет места

неожиданностям.

– Не все так просто. Это смотря, как считать. Вернее, с какой стороны смотреть. Для

людей Агентства закон кармы является неожиданностью. Да и вообще для обычных

людей, проявление кармы кажется неожиданностью. Это ее видимая сторона. Но для

видящих истину людей неожиданности нет. В глубине неожиданности таится смысл. И

неожиданность оборачивается законом. Я понятно говорю?

– Я стараюсь понимать, – глядя в глаза шифу, честно ответил Том.

– Тогда теперь, после моих разъяснений, ты можешь снова сходить к Лю. Он более

подробно посвятит тебя в технические детали.

XI

Пока Том шел к дому Лю, он вдруг понял, что поверил Тадеушу. Все как-то улеглось на

свои места. И ему стало легче. Смерть Моретти и остальных была закономерна. Агентство

пыталось нарушить предписанное. Том привык все видеть в черно-белых тонах. Где-то

есть сторона добра, а где-то – зла. Раньше Агентство олицетворяло для него закон и

порядок, то есть добро. Теперь добром стали Лю и другие противники Агентства. Больше

не существовало преград, чтобы к ним присоединиться.