Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

Я кивнул и посмотрел в окно. Небо над Хогвартсом было ясное и синее-синее. Как в детстве.

Надо сказать, что Том оказался прав лишь отчасти. Бобби действительно получил пожизненное, но в 1958 году вышел по амнистии. Из Азкабана он вернулся почти развалиной; все его старые дружки были или в тюрьме, или в могиле, оставшиеся после его ареста деньги семья почти растратила, и Бобби открыл паб, чтобы хоть так заработать кнат-другой.

Пару лет спустя нам потребовалось провести операцию в Ночном переулке — некоторые люди там не хотели делиться контролем над прибыльным бизнесом и вообще не намерены были воспринимать организацию всерьез. С этим следовало что-то делать. При составлении списка тех, кем следовало заняться в первую очередь, Темный Лорд вдруг кое-что вспомнил:

— Рэй, а хочешь, мы включим сюда Крэйна? У тебя скоро день рождения — я хочу сделать тебе подарок.

— Да нет, спасибо, милорд. Он уже старый человек, давно не в бизнесе... Зачем?

— Как знаешь. Тогда я сделаю подарок себе. Я не люблю, когда обижают моих людей, а еще у меня хорошая память.

Предстоящая операция, как обычно в таких случаях, была "многослойной", словно пирог. Следовало провести доразведку на основе агентурных данных, спланировать собственно ликвидацию, ювелирным образом рассчитать и отработать действия боевой группы — тем более сложные, что нужно было почти одновременно, в течение двух часов, убрать около дюжины человек. Одновременно предстояло обеспечить боевке алиби и "чистое жилье", где они могли бы укрыться, если что-то пойдет не так, позаботиться о юридическом сопровождении, если кто-то будет арестован, а после операции — провести быстрый перехват управления и денежных потоков в интересующем нас бизнесе. Неудивительно, что работы у всех было по горло, и я вспомнил о нашем разговоре лишь месяца три спустя.

Когда я спросил, что с Крэйном, Темный Лорд некоторое время непонимающе смотрел на меня, потом кивнул:

— Ах да, Крэйн... Кажется, он в фундаменте строящегося дома, или что-то в таком роде. Тебе дать адрес?

— Нет, — сказал я и улыбнулся. — Нет, спасибо, милорд. Глава 22

Весна в 1942 году была холодная и ненастная — в начале марта разгулялась такая метель, что отменили поход в Хогсмид, а спустя две недели ураганом выбило стекла в школе и поломало деревья в Запретном лесу. Единороги ушли от стихии подальше в глубь леса, и Хагрид не видел их почти до конца апреля.

К тому времени мы уже посвятили в секрет и, соответственно, в долю нашего своеобразного "бизнеса" на волосе единорога Эйвери и Нотта (Розье и так все знал). Просто потому, что скрывать дальше было невозможно. Вдобавок нам были нужны еще люди. Дело в том, что по школе поползли слухи — Хагрид по наивности проболтался, несмотря на строгий запрет Тома. Несколько гриффиндорцев были возмущены тем, что их однокашника эксплуатируют, и пожелали сами оказывать ему "покровительство". На военном совете мы обсудили возможность поделиться, но, как выразился Том, "раз поделишься — потом не слезут". Решили воевать. "Умников" было с десяток, а нас шестеро. Разыгралась короткая, но кровопролитная война, которую мы все же выиграли, хотя и не без труда.

Хагрид же был строго наказан. Риддл лишил его своего общества, не разговаривал с ним, не позволял к себе подходить и при случайной встрече смотрел сквозь него — насколько вообще можно не замечать полувеликана. Наконец Хагрид сумел застать нас в туалете второго этажа и попытался заговорить с Риддлом. Мы с Розье хотели уйти, но Том остановил нас жестом.

Хагрид что-то мямлил, мол, не подумал, не знал, что это так важно, — Том рассматривал исписанную и изрисованную стену, кусая губы. Потом вдруг спросил:

— Рубеус, ты не знаешь, как следует просить прощения?

— Том, пожалуйста, — сказал Хагрид и шмыгнул носом.

Я отвернулся. Мне хотелось сбежать куда-нибудь от этой сцены, а еще покурить, а еще было почему-то жаль Хагрида — несмотря на свои размеры, он ведь все равно оставался ребенком, растерянным, напуганным, брошенным.

— Я жду, — сказал Том и, видимо, отвечая на невысказанный вопрос, добавил: — Да, при всех.

Я обернулся и, не веря своим глазам, увидел, как Хагрид, всхлипывая и вытирая нос рукой, неловко, медленно опускается на колени — прямо на грязные плитки пола — и целует край школьной мантии Риддла.

— Ну, вот и молодец. Ты же больше так не будешь, правда, Рубеус?

Хагрид замотал головой.

— Можешь встать. Умойся и ступай. После обеда встретимся в библиотеке, я посмотрю, что у тебя там с домашним заданием по чарам.