Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

— Ага, точно-точно, — заметил он, зевнув. — Дедуля тоже говорит, что маглы собрались на нас сесть и ножки свесить. Что Фосетт вообще может нарушить Статут о секретности, и тут-то за нас возьмутся магловские военные. Вот я лично на месте нашего министра даже не думал бы наносить визиты всяким там премьерам и королевам. А то гоблин их знает, этих маглов... Скажут одному, второму, третьему, потом вся Англия будет знать, и нам каюк. Дед, короче, говорит, что...

— Ой, твой дед известный параноик, — отмахнулся Розье. — Кто в прошлом году на Рождество всех выгнал на улицу, потому что ему почудилось, будто в ваш дом попала магловская бомба? Три дня искали — забыл? Сам же ругался, что, мол, дед окончательно спятил и решил разобрать дом по кирпичику.

— И что, ну и что?! — отбивался Эйвери. — Дедуля хоть и любит почудить, но у него ума побольше, чем у кое-кого! Что толку прятаться вечно, как крысы, по углам, если маглы уже нами крутят, как хотят? И вон грязнокровок сколько развелось. Дедуля говорит, мы ахнуть не успеем, как они начнут наводить свои порядки, потому что грязнокровки те же маглы. И будет всем...

— Конец, — засмеялся Розье. — Тимоти, детка, мал ты еще выражаться!

— Ты сильно взрослый и умный, сидишь тут!..

— Хочу и сижу, — Колин небольно щелкнул Эйвери по носу и тут же заговорил громко, не давая тому возмутиться, как следует: — А вообще, знал бы ты, Тони, как я тебе завидую! У тебя уже все — взрослая жизнь, настоящая война, а мы тут должны сидеть, как пришитые, и зубрить правила превращения черепахи в чайник. Как бы я хотел быть на твоем месте...

— Так кто тебе мешает завербоваться?

— Под обороткой, что ли? Далеко я уйду... Отец говорил, в силах самообороны таких умников отлавливают человек двадцать каждые каникулы.

— Так вы бы, ребята, тут занялись делом. Не сидели бы, сложа руки, придумали что-нибудь.

— Что мы придумаем?

— Да хотя бы пробрались в Букингемский дворец или где там сидит магловское правительство, и наложили империо на того же Черчилля, чтоб открыл второй фронт. У меня, между прочим, очень скоро будет в этом шкурный интерес.

— Не у тебя одного, — буркнул мгновенно помрачневший Колин.

— А это мысль! — оживился Нотт, почувствовавший себя в своей стихии. — Но для начала нам нужно создать тайный союз, как во времена гоблинских войн. И этот союз будет бороться... бороться за...

После нескольких бутылок вина сформулировать, за что он станет бороться, было несколько затруднительно, но идея вызвала всеобщий интерес. Была извлечена очередная бутылка, чтобы подстегнуть процесс размышлений.

— Бороться за свободу, — выручил Нотта Долохов.

— Да. Точно. Свободу от диктата маглов, и Визенгамота, за права человека и демократические реформы — это можно будет уточнить у дяди. Аккуратно, конечно, чтоб он не понял, зачем я спрашиваю. И еще у нас будет тайный шифр, и опознавательные знаки, по которым мы будем отличать своих, и круговая порука, и клятва молчания, и... В общем, это все можно продумать потом, главное — идея. Дядя говорит, что когда он в свое время пытался создать оппозиционную фракцию в Министерстве...

— Давай уже к делу, хватит о политике, — оборвал его Розье.

Долохов откровенно веселился, наблюдая за нами, как за детьми в песочнице. Риддл перехватил его взгляд и улыбнулся ему, но потом неожиданно посерьезнел. Даже аккуратно сложил горкой и отодвинул в сторону лепестки, которые до того рассеянно перекладывал из руки в руку.

— Мне не нравится эта затея, — с сомнением сказал Маркус. — С такого начинал Гриндельвальд.

— Учиться невредно и у врагов, — попенял ему Нотт. — Тимоти, хватит лопать — это последний пирог!

— А что? — возмущенно сказал Эйвери с набитым ртом. — Я сижу, слушаю... Вы умные, вот и думайте. И вообще, сочинили бы для начала, как мы будем называться.

— "Resistance", — предложил Нотт.

— Не пойдет, — покачал головой Розье, — это уже есть у французов. Плагиат.

— Тогда "Герои сопротивления".

— Вы еще пока не герои, — заметил Долохов, очень старавшийся не смеяться вслух.

Теперь уже все говорили, перебивая друг друга.

— Надо что-нибудь красивое, на латыни...

— Нет, лучше кельтское, как у ирландцев...

— Ты у нас знаешь ирландский, да, умник?

— Нет, но можно спросить О'Флаэрти с Рэйвенкло.

— Который такой трепач, что завтра вся школа будет знать и потешаться над нами...

— Почему потешаться, если мы...

— Потому что Тони прав, и надо сначала что-нибудь сделать толковое, а потом изощряться с названиями.