Unknown: 719bc99a-3f80-4ca9-b29c-5e17e46689ef out

ПРИЛОЖЕНИЕ К ЖУРНАЛУ

«ВСЯКАЯ ВСЯЧИНА»

Гончаров Анатолий

Фигуры высшего шпионажа.- Исторический детектив.

– Рига, 2013, 47 с.

Очерк популярного рижского писателя из серии «Голые короли», публикуемой в газете «МК Латвия». Откуда получает информацию Анатолий Гончаров неизвестно. Существует легенда, что у него свои каналы в ФСБ. Действительно ли ему открыты секретные, пока еще, архивы, или у него хорошее воображение, но свой исторический детектив он замешивает на реальных событиях, и читается это с интересом.

Комментарий к несущественному

К Эдварду Сноудену не относится. Он не фигура и не шпион. Ни в классическом понимании детективного жанра, ни в каком-либо ином. Тем более не шпион несчастный тинейджер военной разведки США Брэдли Мэнинг, получивший за свои игры 35 лет тюремного заключения и заявивший о жгучем желании стать женщиной. Вероятно, в этой ипостаси ему будет легче переносить тяготы жизни за решеткой. Не шпион и Джулиан Ассанж, второй год живущий на осадном положении в посольстве Эквадора в Лондоне.

Все они - патологически тщеславные представители гей-сообщества, малообразованные люди с неустойчивой психикой, компьютерные кретины, для которых обладание глобальной информацией равносильно всемирной власти и славы, а национальная безопасность и гражданский долг - пустой звук. Слив добытой информации - их романтика, их жизнь, их оружие, их доблесть.

Даниэль Дефо, вошедший в историю как автор «Робинзона Крузо» и создатель британской разведывательной службы, ворочается в гробу на лондонском кладбище Бенхилл-Филдс, ибо голубые мученики нетрадиционного секса необратимо опошлили чарующий образ рыцаря плаща и кинжала. Где тайники, пароли, явки и накладные усы? Где стремительные погони и захватывающие перестрелки? Где изящная игра ума, позволяющая уложить в постель жену французского посла?..

Ничего этого нет. Есть отхожее сливное отверстие «Викиликс», есть комплекс Герострата, есть неукротимое желание потрясти мир и есть смутная надежда, что когда-нибудь героям компьютерных игрищ будет воздвигнут памятник. Ну это вряд ли.

Хотя Эдвард Сноуден уже пошутил по поводу того, что заслуживает памятной мемориальной доски в транзитной зоне аэропорта Шереметьево. Жили-были небыли

Помнящие хоть что-нибудь о тех временах, помнят главное. Хрущев дважды порывался начать третью мировую войну. Обе попытки, вошедшие в историю как великий блеф, географически разведены на планете гигантской клешней: Берлинский кризис, Карибский кризис. Сомкнуться клешне назначалось в Индии. Там, где братья навеки: «Хинди, руси -бхай, бхай!»

Лишь очень немногим известно, что была и третья попытка. Фантастически коварная, хладнокровно убийственная, жестоко неотвратимая - она открывала, казалось Хрущеву, неисчерпаемый ресурс для овладения миром: «Слишком сложно, чтоб поверить, слишком просто, чтоб понять».

Тридцать лет, страшась и восторгаясь, он наблюдал Сталина, прежде чем пришел к собственной мысли об абсолютной власти, способной зажать в кулак всеобщую несобранность и безалаберность. Тоталитарной жестокости достаточно, чтобы изменить поведение людей, но не их психологию. Подданных можно подвергать немыслимым страданиям, обвинять в том, чего они не совершали, наказывать за «попрание норм коммунистической морали», превратить в тварей дрожащих, но всего этого мало, чтобы увековечить себя властелином планеты.

Хрущев считал иначе. Надо ударить первым, это главное. Но ударить не по условному противнику, от которого неминуемо последует возмездие, а по всей планете. Как кулаком по столу. Чтобы все на том столе подпрыгнуло, завалилось и потекло. Чем ударить - это вопрос. Но это вопрос к победителю, которого уже не осудят. Так он считал.