User - Роман Равдин

стоит ли ему оплачивать и дальше ваши эксперименты. Завтра вы должны

успокоить его, а еще лучше -- заинтересовать. Ну, желаю успеха.-- Мистер

Майкл поднялся и протянул руку: -- До завтра!

Когда все собрались у него в кабинете, Притт сказал:

-- Завтра, не позже двенадцати, вы наконец увидите нашего Босса. Он

хочет лично удостовериться в том, что не зря платит нам. Я не шучу, --

добавил он, заметив на лице Альберта ироническую улыбку. -- От завтрашнего

визита будет зависеть многое из того, что нам дорого, а в целом -- судьба

нашей работы.

-- Чего хочет хозяин? -- с тревогой спросил Пол, вспомнивший о своем

сыне, которому необходимо внести кругленькую сумму, чтобы поступить в

университет.

-- Хозяин хочет знать, может ли мозг человека заменить ЭВМ.

-- Только и всего! -- ехидно поддакнул Альберт.

Макс, сердито пнув его в бок, сказал:

-- Но это же, в общем, нетрудно исполнить. Сблокируем Барнета с

аналоговой машиной, с преобразователем алгоритмов, и наш профессор

математики затмит любую ЭВМ! Только не понимаю, зачем это нужно?

-- Корпорации нужны исполнители умнее роботов, но не такие умные, как

ты. Понял? -- ответил Альберт за Притта.

В общем, предложение Макса было принято. Договорились прямо с утра

произвести все подключения.

-- А сейчас идите по домам,-- сказал Притт,-- я задержусь и подготовлю

Барнета.

Барнет встретил его возгласом:

-- Ну, что я говорил! Изучив все варианты, я не нашел возможности

алгоритмировать ни одной группы колебаний...

Притт не слушал дальше: есть ли разум в созвездии Лебедя или нет его --

это сейчас было ему все равно. Тревога перед завтрашним днем росла в его

душе. Он вспоминал тот разговор с Боссом насчет оседлания интеллекта и все

отчетливее сознавал, что не удастся ему удовлетворить завтрашнего визитера

фокусом, который они задумали только что. Вот почему и милейший мистер Майкл

так быстро покинул лабораторию -- буквально улизнул, чтобы не вступать в

объяснения весьма щекотливого свойства: зачем это ему? Ведь, в конце концов,

научную работу ведет не он, директор Научного центра, а Притт. Пусть Притт и

думает. И Притт думал. Думал о том, что придется пускать в ход новый

генератор. "Это пострашнее человека-машины! -- мрачно усмехнулся он.-- За

один только такой эксперимент уже можно отправлять в газовую камеру"...

"Генератор эмоций", а сокращенно -- "ГЭМ", как назвал его автор,

являлся логичным завершением работ, начатых еще покойным Миллсом. Его

талантливый ученик и последователь сделал следующий шаг по пути овладения

мозгом человека -- от воздействия на внешние рецепторы к воздействию на

эмоциональные центры нервной системы. Еще Миллс утверждал, что личность --

это определенный и неповторимый комплекс эмоций. Любой человек отличается от

другого именно пропорцией ингредиентов в этом сложном комплексе. Так что

личность можно выразить математически, если установить систему потенциалов

каждой эмоции. Притт видел в этом величайшее благо для человеческого

общества. Выработав математическое значение для объективного определения

каждой личности, с помощью ЭВМ можно рассчитать закон наиболее

благоприятного сочетания различных типов личностей в коллек- тиве. Собранный

по такому закону коллектив будет отличаться необычной устойчивостью,

прочностью связей индивидов, а в конечном итоге -- высочайшей

производительностью труда. Но этим пусть займутся другие. Он считал новую

идею ответвлением от линии, по которой шел сам. А от влекаться в сторону

Притт не имел ни времени, ни сил.

Поэтому он двинулся дальше, использовав другой вывод, прямо вытекавший

из его открытия: личность можно изменить до неузнаваемости. Например, из

садиста сделать добряка или зануду превратить в обаятельного человека. С

таким же успехом -- можно и наоборот... Конечно, личность формируется под

длительным воздействием внешней среды, но "ГЭМ" ускорит процесс воспитания в

сотни раз, изменив характер человека.

Этот сложнейший аппарат -- чудо бионики -- являлся приставкой к

биотрону, детищу профессора Миллса. И хотя Притт со своими помощниками за

эти годы не раз модернизировали его, все же в своей основной схеме биотрон

остался миллсовским. "ГЭМ" оказался первой серьезной "надстройкой" над этим

прочным, добротным "зданием".

Тревога Притта вытекала из предчувствия, что придется пустить генератор