Альманах немецкой литературы. Выпуск 1.

Теперь он признавался себе, что этот (и еще несколько других, похожих) единственный момент, выпавший ему на долю, и был подлинно революционным.

Кальм сказал тогда: эти моменты будут жить, составляя суть, это единственное, что мы можем сегодня. Практическую революцию совершат, по-видимому, другие… Кальма освистали; Кальм удалился. Он стал делать «YES NO», литературный журнал, который прекратил существование после третьего номера, он написал для Бура текст к одному фильму. Позднее был задержан в одном кафе из-за торговли наркотиками, но скоро освобожден.

Теория насилия, теория агрессивности, теория разрушения, теория изменения, теория восстания, теория государственного переворота, теория нового человека, теория теории. Нет: практическая деятельность.

АНАРХИЗМ СОЗДАЕТ СКОРЕЕ НЕ РЕВОЛЮЦИОННУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ, А РЕВОЛЮЦИОННУЮ СИТУАЦИЮ.

Франко Вентури

НАДПИСИ НА СТЕНЕ в Академии изобразительных искусств в Мюнхене. За день до ландтага (с одобрения всех партий)

СПИСАНО 17 ИЮНЯ 1969

Выйди на улицу

и ударь первого встречного

которому с виду за тридцать

Это наверняка будет

справедливо

OWI [6] Аббревиатура от немецкого «Организованное сопротивление». среди нас

Искусство и анархия —

это одно и то же

Бейте профессоров,

где бы они ни

встретились

В ателье критики следуйте

за представителями OWI

В рот… министра культуры

Страсть к разрушению есть

творческая страсть

Организуйте сопротивление!

Да здравствует анархия!

ЗАКРЫТИЕ В УСТАНОВЛЕННОМ ПОРЯДКЕ

Восстание в Болонье. Здесь были необходимы розыски. Пока что слишком многое оставалось неясным. Что произошло там с Б.? Почему он возлагал такие большие надежды на это восстание и почему оно так катастрофически провалилось? Доступные печатные источники противоречивы. По Стеклову, Б. стал неудобен для молодых революционеров. Его неуемная ненависть против марксистского заговора в Интернационале сводила на нет стремление к перемирию. К совместной работе с могучим Интернационалом стремилась определенная группа. Ее идолом по-прежнему оставался Б., в этом нет и не может быть никаких сомнений. Но чтобы сохранить веру в него и в его революционное дело, они решили пожертвовать им. Кто первым пришел к этой идее, теперь установить нельзя. Возможно, Кафиеро. Б. должен был пасть на баррикадах восстания и стать символом для революционного мира. (Великая идея нуждается в мучениках, писал Б. в письме к Реклусу). По Неттлау, Б. сам требовал восстания в Болонье. В Эмилии бакунисты с группой экстремистов-мадзинистов были сильнее и воинственнее всех. Поэтому именно Эмилию избрали и революционеры-тессинцы для того, чтобы начать всеобщее восстание патриотических сил Италии.

Всю свою жизнь он проповедовал философию действия, а остался в пределах литературы и теории. Он хотел быть кем-то большим, чем противник Маркса. Не издали, к примеру из Лондона, взимать на свой счет жертвы Парижской коммуны для себя и своей идеи. Ему хотелось быть среди них, среди революционеров, в то время, когда они делали революцию. И это было единственное, во имя чего он жил. Не исключено, что восстание в Болонье состоялось раньше, чем было первоначально назначено, именно по настоянию Б-а. Наверное, он надеялся погибнуть на баррикадах революции. Раньше, в Праге, в Дрездене, в Лионе, он мечтал победить на баррикадах революции. Теперь он разочаровался. Никому не рассказывая об этом. Но ему было ясно: Великое время для Великой революции еще не наступило. Он долго размышлял над этим и пришел к выводу, что ему не дано дожить до нее. И что, возможно, лишь своей смертью он способен содействовать ускорению революционного процесса.

Он не нашел этого ни в книгах, ни в документах и бумагах, но ему стало ясно, что тогда Б. охватил страх. В это время Б. занимал дом с участком земли в Локарно, он наблюдал, как расцветают первые цветы и подрастают кусты, которые он посадил своими руками. Можно ходить по улицам, никто его не преследует. Были друзья, которые прислушивались к нему. Были ученики, распространявшие его учение. Прошло более двадцати пяти лет с тех пор, как он выходил на улицы Праги и Дрездена и строил баррикады. Он посвятил свою жизнь революции, но революция не приняла его жертвы, во всяком случае, он не победил.

Были годы тюрьмы в Кёнигштайне, Радебойле, Ольмюце, выдача его России, страдания в Шлиссельбурге и, наконец, ссылка в Сибирь. Тогда он не ведал страха. Теперь все стало по-другому. Теперь он постарел, ему шестьдесят один, он страдает болезнью простаты, у него астма. Он стосковался по спокойной жизни. Своему другу Аге (Огарев) он процитировал старую русскую поговорку: Отзвонил звонарь. Слезай с колокольни!