Венсан Равалек - Гимн шпане

Я как раз рылся в куче шмоток от «Лакосты», выбирая, что надеть, когда на лестнице послышались голоса и в один миг меня окружили легавые.

Эта сука вызвала полицию.

Здоровяк-капрал поинтересовался, прихожусь ли я соседом даме со второго этажа, а другой потребовал предъявить документы. Эта дама сообщила, что вы угрожали ей с целью завладеть ее газовой колонкой. Несколько человек были со старухой, здоровяк спросил меня, что там насчет наркотиков.

— Какие наркотики? — Слава богу, у меня под рукой был номер «Курьер пикар». — Неужели вы думаете, что моя фотография красовалась бы на развороте, будь я наркодилером?

В комнате было душно, а жара усиливала запах мочи, смешанный с аммиаком. Ну и вонь, воскликнул молоденький легавый, женщина кивнула и показала, чтобы он зажал себе нос.

— На что конкретно вы жалуетесь, мадам?

— Он не платит аренду, да, и еще ворует мой газ.

— Вы домовладелица? — спросил молоденький.

— Нет, — объяснил я, — дом вот-вот снесут, а ее скоро выселят, я, например, как раз переезжаю, — и добавил, понизив голос: — Понимаете, у нее сейчас тяжелый момент.

Капрал снял фуражку и почесал пятерней голову: наши там задыхаются на лестнице. А кто заплатит мне за газ, спросила старуха. Легавый бросил на меня вопросительный взгляд, и я обратился к кошатнице, глядя ей прямо в глаза и говоря спокойным голосом, как с тяжело больной. Мадам Тереза, на прошлой неделе я заплатил вам пятьсот франков, вы помните, куда их положили? Конечно нет. Вы положили их сюда, на этажерку — я прошел немного вперед, чтобы показать; куда, спросила старуха, двигаясь за мной, — на полочку? Она порылась там, и, слава богу, купюра была на месте. Вот видите, мадам, это плата за газ. Мы все погибнем от взрыва, не унималась старуха. У нас еще семейная ссора, улица Лафайет, первый этаж, напомнил шефу один из помощников. Капрал обратился к старухе: если вы хотите подать жалобу, вам придется проследовать с нами в участок. Бедняжка тряслась, как стреноженная коза на бойне, крепко зажав в кулаке купюру: а вдруг дом взорвется, что тогда? Что будем делать с колонкой, тихо спросил кто-то, конфискуем? В любом случае, мадам, я не вижу оснований для возбуждения дела. Та возразила, снова залопотав про взрыв; послушайте, лично я не чувствую запаха газа, а если вы сомневаетесь, завтра же позвоните в газовую компанию, но поверьте, никакой утечки нет. Да, воняет тут не газом, заметил молодой. Капрал вернул мне документы: вы уж постарайтесь с ней не ссориться. И они побежали вниз по лестнице. Ну все, старая хрычовка, сказал я и провел ребром ладони под подбородком, тебе хана. Она как безумная закатила глаза и захлопнула дверь, а я поднялся к себе переодеться.

Теперь мне точно надо было разрядиться, успокоиться и прийти в себя. И я решил заглянуть в бильярдную на площади Клиши. Наблюдать за игрой — прекрасный отдых для мозгов, к тому же там можно завести приятное знакомство. Я бы с удовольствием поужинал сейчас с приятелем в симпатичном ресторанчике, с неспешным разговором до глубокой ночи под бутылочку вина, но если подумать, с друзьями у меня напряженка, деловые отношения плохо сочетаются с дружескими, чего стоит история с Жоэлем, а кроме него я знал лишь народ из бара «У Мориса», но сегодня у меня не было никакого желания видеть Саида сотоварищи. Жара стояла убийственная, я пошел пешком в сандалиях и шортах и чувствовал себя паршиво, словно у меня внутри все обгорело и скукожилось. В бильярдной было пусто, как в склепе, не считая стариков, заседающих здесь, по-моему, с довоенной поры, у которых имелась лишь одна тема для разговоров — бильярдные партии. Изредка, когда здесь сражались настоящие зубры, было похоже на кино: роскошный интерьер, зеркала, и такая тишина, что: слышно лишь скольжение шаров по бархату и их мелодичный перестук, но, увы, не сегодня — и посмотреть не на что, и поговорить не с кем.

Я думал про старуху, про охранников, надо было не теряться и хорошенько врезать тому антильцу в форме — конечно, это не в моем, стиле, я терпеть не могу насилие, но все же есть предел; а старуха ,почему ее не отправят в сумасшедший дом? Изводит нормальных людей своей вонью и безумием, и всем от этого плохо, и ей, и окружающим. Я зашел в «Веплер» и сел за столик недалеко от входа. Официант покосился на мой наряд, но ничего не сказал; в чем дело, спросил я, здесь запрещено появляться в шортах? Он был совсем сопляк, с усиками: нет, просто у вас кровь, сейчас вы все перепачкаете. Да они что, все сговорились сегодня, подумал я в первый момент, куда ни сунься, одни психи, но, посмотрев вниз, увидел, что у меня и правда нога в крови; парень уставился на меня круглыми от ужаса глазами: мсье, что с вами, как вы себя чувствуете? Надо сказать, я отлично видел столики, бокалы и белые скатерти в зале, но в то же время у меня перед глазами расстилалась звездная ночь, в которой Земля неслась с бешеной скоростью, ее поверхность была холодна, пустынна и абсолютно безжизненна, только камни да песок повсюду, и темным-темно. Видимо, поранился, услышал я свой лепет, обо что-то порезался и не заметил. Подкатил другой официант: вам необходимо привести себя в порядок, — и показал, где находится туалет. Видение не пропадало, я возлежал на голой почве посреди бескрайней степи, нагишом под звездами, медленно перемещаясь по земле столь древней, что это не укладывалось в голове.