Венсан Равалек - Гимн шпане

— Не знаю, — ответил я, — имен на свете завались.

— Мне нравится Софи, по-моему, красивое имя.

Еще она предложила Себастьяна, так звали кого-то в ее любимом сериале, ей это имя нравилось, а мне не очень, да и Софи тоже — по-моему, звучит немного высокомерно. Я достал деньги, чтобы купить вату, в той же палатке готовили и леденцы: сначала сахар плавили, потом остужали и разделяли на кусочки, к концу дня руки у продавцов, должно быть, прямо слипались от патоки. Девочку я бы назвал Барбара, красивое имя, и по крайней мере в нем есть шик. Она согласилась.

— Ты серьезно?

— Не знаю…

Зазывала приглашал нас зайти поглазеть на капризы матушки-природы: вы увидите женщину без головы и множество других удивительных созданий. Вход стоил десятку с носа; уродцы, хоть одним глазком взглянуть бы, шепнула мне Мари-Пьер. Я услышал разговор двух посетительниц: у них два мозга, четыре руки, а скорость сердцебиения почти как у беспозвоночных. Мари-Пьер снова заговорила о ребенке. Если мы на это решимся, надо будет переехать. Да еще нанять няню, все вместе обойдется в кругленькую сумму. Прямо перед нами стояла женщина с потерянным выражением лица, она рассказывала что-то подруге, та кивала, глядя в сторону. Понимаешь, я так его люблю, так люблю. Она держалась как-то странно, должно быть, немного выпила. Или приняла таблетки. Я не в силах видеть его в таком состоянии. Он себя губит. Пьет и нарочно себя губит. Она обернулась в мою сторону, пахнуло жутким перегаром. Если бы он только позволил мне помочь, ведь я так его люблю. Ее спутница прошла вперед, все столпились вокруг первого экспоната — женщины без головы.

— Это не женщина без головы, — заметил один парень, — скорее уж голова без женщины.

— Совершенно верно! — воскликнул зазывала. — У этой головы, дамы и господа, нет ни рук, ни ног, ни тела, ни половых органов, и, однако, она живет. Каждый день ей дают маленькую энергетическую таблетку и подпитывают особым физраствором.

— Кончай лапшу вешать, — сказал парень, — это просто фокус.

Мари-Пьер придвинулась ближе.

— Как ты думаешь, там сзади какой-нибудь аппарат?

— Если и так, — заметил друг скептика, — надо признать, что все сделано на уровне.

Зазывала провел рукой позади головы, показывая, что там нет никаких проводов. В микрофоне его голос звучал немного гнусаво: дамы и господа, Саманта желает вам приятного вечера и благодарит за визит.

— И это все? — спросил парень. — И за это я выложил десятку?

Там было еще несколько уродцев в стеклянных сосудах, потом голос на пленке произнес очередную тираду, и мы оказались на улице.

— Пьер, — вернулась Мари-Пьер к нашему разговору, — простое имя, и всегда в моде.

— Но слишком распространенное, по-моему, Себастьян лучше.

Прислонившись к конфетному автомату, пьяная женщина горько рыдала; пойдем, сказала ей подруга, поедим картошки-фри, это поднимает настроение.

Оглянуться не успел, как наступило первое мая, события развивались с быстротой молнии, поток клиентов возрос до такой степени, что мне пришлось провести настоящую разведку с целью поиска новых источников товара, да и с офисом вроде все скоро устроится: Мари-Пьер нашла компанию, которая согласилась сдать нам в субаренду часть своей площади, переезд был намечен на следующий понедельник. Вот почему я с легким сердцем и спокойной душой расположился в открытом кафе, чтобы с кайфом позавтракать. Мари-Пьер уехала на несколько дней к своим, я проводил ее на вокзал Сен-Лазар, и предвкушение холостяцких выходных приводило меня в восторг. Не то чтобы я планировал уйти в загул, ничего подобного, но после долгой совместной жизни небольшая пауза была весьма кстати. Я заказал пол-литра пива с соленым арахисом и наслаждался покоем, разглядывая проходящих мимо девиц и потягивая пиво. Ласково пригревало солнышко, по улицам уже сновали продавцы ландышей [31] Первое мая — народный праздник во Франции, символом которого являются ландыши. ; если бы я решил подвести итоги на данный момент, то, надо признать, они были далеко не отрицательными. Допив пиво, я в превосходном настроении направился к Опере; через пару-тройку дней «Экстрамиль» покинет улицу Фобур-Сен-Дени, и мы сразу снимем небольшую квартирку в приятном районе — прощай бар «У Мориса» и наши веселые друзья. Я чувствовал, что цикл близится к завершению и отныне дела пойдут так, как мне хотелось, по четкой и простой схеме, беременность Мари-Пьер должна протекать в лучших условиях. На площади перед дворцом Гарнье группа монахинь устроила лежачий протест с транспарантами в руках. Их монастырю повысили налог, и они грозили объявить голодовку. Рядом со мной остановилась парочка и пялилась на них, жуя круассаны, машина, набитая загорелыми юнцами, специально притормозила, и один крикнул: эй, шлюхи, спорим, вы там голые под своими рясами. Наш будущий офис располагался в начале улицы Сен-Рош, по правую руку, если идти к Пале-Рояль. Прекрасное место, в самом центре, оставалось только повесить на стене у входа табличку с эмблемой фирмы. Я хотел туда зайти, но было закрыто. Мари-Пьер сказала, что у нас будут две комнаты, большое полуподвальное помещение с сигнализацией под склад и места на парковке. Предполагалось, что я увижу все в понедельник.