Александр Кулагин - Повесть Волшебного Дуба

- А-А-А-А-А! Я когда-нибудь сожгу этот дуб!!! - в бешенстве вопил барон, прыгающий на одной ноге вокруг собственной оси, точно большая тёмно-фиолетовая юла.

Для народа это событие послужило словно бы неким сигналом. Линия стражников на том конце поляны внезапно подалась назад, когда суровая молчаливая толпа единым фронтом неожиданно начала теснить их шеренгу. В сторону наёмников полетели проклятья, а вместе с ними - камни и комья земли. Слегка напуганные столь резкой переменой обстановки, стражники поспешили выставить вперёд копья. Однако ещё больше распалять толпу ненароком пролитой кровью никому из них не хотелось, так что покамест они старались ограничиваться удержанием своих позиций. Несколько особо смелых и ловких мужчин из толпы, ринувшись вперёд, умудрились выхватить у трёх или четырёх наиболее рассеянных противников их собственные копья, после чего остальные копейщики ещё крепче вцепились в своё оружие и принялись угрожающе размахивать им перед собой, не давая наступающим подобраться ближе.

Представители знатной половины "зрительного зала" как-то сразу решили, что им, пожалуй, вовсе необязательно дожидаться заключительной части церемонии и что с этой минуты они имеют полное право расходиться по домам. И они действительно принялись торопливо расходиться, а точнее разбегаться, так что уже вскоре на этом конце поляны не осталось ни души. На зелёной траве, подобные нездешним красочным цветам, остались лежать разбросанные повсюду подушки, шёлковые лежанки и яркие опахала. Несчастная леди Бернадетта, едва отошедшая от обморока и кое-как выбравшаяся из своего куста, оставляя по пути на его шипах добрую половину украшающих её платье завитушек, завопила громче прежнего и, задрав свои многочисленные юбки, устремилась вслед за прочими.

Принцесса и Эрик, вначале поспешившие к замку, вдруг вынуждены были остановиться при виде сразу нескольких копейщиков, преградивших им дорогу.

- В подземелье! - моментально распорядилась принцесса и тут же возглавила стратегическое отступление по направлению к часовне.

- Стоять!!! - рявкнул барон, уже более-менее пришедший в себя после полученной травмы. Завидев, что его "суженая" вот-вот улизнёт со своим ухажёром в потайной ход, барон собрался с силами и бросился вслед за ними, прыгая на одной ноге, подобно гигантскому злобному кузнечику.

Железный Клык в свою очередь кинулся на подмогу хозяину... но тут же растянулся на траве, обо что-то споткнувшись. В ту секунду, когда он со всего размаху грянулся оземь, прекрасный перстень с синим камнем слетел с его пальца и закатился в неприметную щель под одним из моих корней. Оглянувшись с целью выяснить, что же послужило причиной его падения, Ранделл к немалому своему изумлению обнаружил позади отца Оррина, неуклюже развалившегося на земле на расстоянии вытянутой руки. Подставив подножку наёмнику, слабосильный священник не удержался и сам повалился следом, не сумев удержать равновесие.

- Тебе чего, поп, жить надоело? - спросил Ранделл с искренним удивлением в голосе. - Так ты так и скажи! Уж я подсоблю, как умею!

- Господи! Помилуй мя грешного! - произнёс отец Оррин и, нащупав подходящих размеров булыжник, что есть силы двинул им слугу барона прямо промеж двух больших умных глаз.

Тем временем принцесса и Эрик оказались почти у самой потайной двери, обещавшей им спасение, когда прямо перед ними, словно воплощение неотвратимого рока, возник барон, ухитрившийся на одной ноге добраться до часовни быстрее, чем дети сделали это на своих двоих. В руке королевского регента сверкал меч, глаза его горели яростью, взлохмаченные волосы напоминали причёску фантастического чудовища из мрачных старинных преданий...

- Ну уж нет, милая моя жёнушка! Чего-чего, а сбежать из-под венца я тебе не позволю!

Не тратя времени на бесполезные переговоры, Эрик и Клементина развернулись и побежали в направлении леса.

- Стоять! Стоять, я сказал! - вновь завопил барон и, словно заводной механический попрыгун, поскакал за своей малолетней супругой и её товарищем... чтобы в точности как его помощник незадолго до этого растянуться на траве, споткнувшись о "совершенно случайно" подвернувшийся под ногу корень. Яростно заорав и кое-как вскочив на больную ногу, барон с проклятьем пнул мой ствол... и, разумеется, тут же вновь повалился обратно, вопя от боли и бешенства и обхватив руками свои теперь уже одинаково пострадавшие ноги.

"Вот, молодец! Ты ещё головой об меня побейся, авось поможет!" - мысленно подбодрил я его.