Захария Станку - Ветер и дождь

Госпожа Мица не успела закончить фразу, потому что как раз в это мгновение появился небольшой отряд полицейских, предводительствуемый женщиной. Да, это была женщина! Но сразу было видно, что она не уступит любому мужчине. Даже внешне она походила на мужчину. Да еще на такого, который вырос, как говорится, на лоне природы. Это была широкоплечая, плотная женщина с обветренным, грубым лицом, с огромными ручищами. Вместо юбки на ней были широкие кавалерийские галифе. На ногах вместо туфель — огромные грубые башмаки. На плечах вместо пальто — добротная офицерская куртка. Само собой разумеется, у нее не было ни ридикюля, ни сумочки: она держала в руках хлыст… Вид этой бабы в мужских галифе был до того грозен и выразителен, что никто даже не посмел улыбнуться.

Диоклециан поспешно зашептал мне на ухо:

— Сестра покойного… Госпожа Агрипина Диду, по прозвищу Балаболка. Грозная баба! Не хотел бы я очутиться с ней ночью в одной комнате. А еще меньше — под одним одеялом…

Получив подкрепление, полицейский, торчавший у ворот, приступил к решительным действиям. Эти действия, видимо, были спланированы заранее, потому что комиссар Ракеш сразу же извлек из ножен свою саблю и заорал на весь двор:

— Всем присутствующим, включая гробовщиков и содержанку покойного, именуемую мадам Мица, выстроиться в два ряда вдоль забора! Согласно закону, приступаю к обыску. Музыканты, как военнослужащие, обыску не подлежат. Выполняйте приказание! Живей! Живей! Живей!.. Или вам не все ясно?..

Литераторы и актеры, пришедшие проводить покойника, заволновались. Многие были возмущены и стали решительно протестовать. Другие, наоборот, смеялись и охотно подчинились приказам полиции.

— Забавная история!

— Сумасшедшая история!

— А что тут удивительного? На похоронах такого человека, как боярин Бордя, все может случиться!

К Диоклециану подошел какой-то тонконогий молодой человек, вертлявый и суетливый.

— Вот так пассаж! — сказал он, захлебываясь от возбуждения. — Как ты думаешь, Диоклециан, если бы сам Бордя мог хоть на секунду открыть глаза, ему бы это понравилось? Я убежден, что да. Он бы, наверное, даже дал полицейским на чай… Вечером я подробно опишу эту историю в своем дневнике.

— Послушай, Скимбашу, — спросил Диоклециан, — а что, собственно, здесь происходит? Мадам Мица не успела мне сказать…

— Все очень просто. Неужели ты не в курсе? Сегодня утром, как только сестра Борди, знаменитая Балаболка, узнала о смерти братца, она немедленно примчалась сюда из своего загородного имения и потребовала, чтобы Мица отдала ей фамильные драгоценности. По закону сестра Борди — его единственная наследница. Мадам Мица ответила, что у покойника действительно были какие-то драгоценности, но он никогда не доверял их ей, Мице. И она знать ничего не знает. Балаболка тут же устроила обыск, перевернула весь дом, но ничего не нашла. На этом Балаболка, разумеется, не успокоилась и сразу же обратилась в прокуратуру. И вот прокурор прислал сюда полицию.

— Да, теперь все понятно, — сказал Диоклециан. — Семейные драгоценности Борди — бриллианты, рубины и все прочее… Да-да, каждый раз, когда умирает богач, выходит какая-нибудь история из-за его фамильных драгоценностей.

Тем временем комиссар Ракеш уже приступил к обыску. Мужчин он обыскивал довольно быстро, выворачивал им карманы, снимал с каждого шляпу и ощупывал подкладку, все это под смех и восклицания обыскиваемых. С женщинами он вел себя иначе: сначала просил у них извинения, потом приступал к обследованию содержимого дамских сумочек, а если женщина была молода, он долго не отпускал ее и без всякого стеснения запускал руки под ее корсет. Одна молоденькая дамочка кокетливо хихикала, когда ее так бесцеремонно обыскивали, зато другая, постарше, очень некрасивая, устроила комиссару скандал и чуть было не закатила ему пощечину.

Наконец пришла и наша очередь. На меня и на Скимбашу полицейский комиссар даже не посмотрел и ограничился самым поверхностным осмотром. Закончив дело, Ракеш обернулся к даме в галифе и категорически заявил:

— Не нашел!.. Ни одного камешка!.. Вы их тоже не нашли. Где же прикажете искать? Гробовщиков я уже обыскал. Может, прикажете обыскать и лошадей? Уж не думаете ли вы, что кто-нибудь засунул драгоценности им под хвост?

И раздраженный полицейский для смеху приподнял хвост лошади.

— Прошу убедиться, мадам! Если желаете — можете проверить. А я этого делать не стану.