Захария Станку - Ветер и дождь

— Нас, Гынжей, знают все. Мы люди простые, хлеборобы. Грамоте мы не обучены. Но у нас есть глаза, и мы всегда держим их открытыми. Вот мы и видели все, что делается вокруг нас, и поняли, что надо держаться вместе с коммунистами. Кто наши враги? Их не нужно долго искать. Они сами показывают свое лицо. Нам не нравится префект Бушулянга. Нам не понравился и товарищ из Бухареста, который прячет свои глаза за темными очками. Почему он их прячет? Разве они у него больные? Может, он не любит, чтобы люди прямо смотрели ему в глаза? Я не знаю, что собираются здесь говорить другие Гынжи. Но одно я знаю: мы все хотим довести дело до конца. Раз уж зашла речь о префекте и Бэрбуце, то мы хотим высказать свое мнение: это плохие люди. Более того, они нам совсем не товарищи. Если нужно будет, мы представим и другие доказательства. За доказательствами дело не станет…

Бэрбуцу наконец проняло. Он вскочил и попросил немедленно предоставить ему слово.

Собрание пошло по неверному пути, заявил он. Сделаны странные и совершенно бездоказательные утверждения. Надо дать им отпор. Кто-то пытается бросить тень на префекта. Кто-то пытается поставить под сомнение даже его, прибывшего из центра с особыми полномочиями. Этому надо положить конец. Немедленно.

Орош спокойно выслушал Бэрбуцу и предоставил ему слово. Бэрбуца, видимо, этого не ожидал и даже несколько растерялся. Потом он взял себя в руки и вышел на трибуну.

Бэрбуца начал с того, что еще в Бухаресте, в министерстве внутренних дел, его предостерегали: в уезде Телиу происходят странные вещи, некоторые члены партии, например Гынжи, понятия не имеют о партийной дисциплине и распустились. А некоторые партийные органы, которые он сейчас не назовет — тут дело особенное, и оно подлежит рассмотрению только в высоких инстанциях, — эти органы почему-то пытаются скомпрометировать префекта Бушулянгу. А ведь это очень энергичный работник. К тому же он пользуется доверием весьма высокопоставленных и авторитетных лиц в Бухаресте. Все обвинения против префекта ложные. Чего стоят, например, инсинуации о женском монастыре и дружбе с монашками? Где факты? Префект Бушулянга вместе с ним, Бэрбуцей, ездил по уезду. Нормальный это факт, товарищи? Совершенно нормальный. Они ездили по селам, разъясняли политику партии и ее задачи. Нормально? Абсолютно нормально. И вот они устали от разъездов. Это естественно? Да, разумеется. Кто станет отрицать, что и коммунисты устают и нуждаются в отдыхе, как все прочие? И Бэрбуца продолжал примерно так: — Мы устали. Где же мы могли отдохнуть, подкрепиться, а главное, переспать спокойно? У крестьян не хватает хлеба даже для себя. Что же касается ночлега… Кто может обязать нас останавливаться на ночлег в холодных избах, где к тому же можно еще набраться вшей? Словом, все обвинения, которые мы здесь выслушали, — сущая чепуха. Вот если бы речь шла о политических ошибках, дело другое. Впрочем, политические ошибки в Телиу есть. Давайте рассмотрим одну из таких ошибок, она была совершена только вчера. На каком основании Гынжи самовольно арестовали Босоанку и Косымбеску? Жалобы на них следовало передать органам прокуратуры, а не производить самовольные аресты честных граждан. А история со «свидетелями Иеговы»? Эти бородачи отнюдь не враги новой власти. Они религиозные маньяки, их надо жалеть, а не арестовывать. Чем, собственно, провинились эти сектанты? Они охотились за лисами. Гынжи это увидели и вместо того, чтобы оставить бородачей в покое, обрушились на охотников, связали их и привезли в Телиу. Кстати, тут надо выяснить еще один вопрос: кто убил Ифтодия Гынжа? Собственно, и тут нет никакой тайны: Ифтодия Гынжа убили его сородичи. Почему? Возможно, что это произошло случайно, так как Гынжи не умеют обращаться с оружием. Во всяком случае, нет сомнения, что ни сектанты, ни монахи из скита Молифт политикой не занимались. Гынжи, правда, уверяют, что нашли там оружие. А где доказательства, что оно найдено именно там, у монахов, а не в другом месте? Говорят, что батюшка Калистрат Грэмада и бывший легионер инженер Марей Косымбеску — одно и то же лицо? Может быть… Сам по себе этот факт ничего не значит. Ясно лишь одно: товарищ Орош ведет себя неосторожно. Он ведь не Гынж, ему не помешало бы вспомнить о своей партийной ответственности, о своем партийном билете. А если окажется, что Гынжи ошиблись? Отвечать будет и Орош. Прежде всего Орош. Так что ему лучше было бы освободить всех арестованных и спокойно ждать расследования. Если выяснится, что эти люди все же виновны, их успеют привлечь к ответу. Никто не уйдет от ответа. Да, да, никто…