Захария Станку - Ветер и дождь

— Эй! Поворачивай оглобли!

И мы поворачивали оглобли.

Не только Король лагеря ездил в Бухарест. Короткие «отпуска» получали и другие заключенные, рангом пониже. Довольно часто ездил домой из лагеря некто Рудольф. Когда я спросил его, как это ему удается, он ответил:

— Очень просто. Я устроил себе процесс…

— Процесс? Что это значит?

— Я подговорил своего зятя, чтобы он подал на меня в суд за то, что я якобы взял у него крупную сумму денег и не хочу ее вернуть. Наш адвокат составил заявления с соблюдением всех юридических тонкостей. Писарь трибунала тоже наш человек. И вот каждые два месяца я получаю вызов в Бухарест, в суд. Начальник лагеря назначает сопровождающего и выписывает нам билеты. Приехав в Бухарест, я даю хорошую взятку солдату и говорю: «Послушай, парень, я человек положительный и никуда бежать не собираюсь. Тебе нет никакого смысла ходить за мной по пятам. Вот тебе деньги, пойди погуляй, осмотри город, а я тем временем займусь своими делами. Вечером можешь прийти ко мне ночевать. Какой у нас сегодня день? Среда? Мы отправимся обратно в пятницу…»

— А если солдат не соглашается?

— Какой ему смысл не соглашаться? До сих пор мне еще ни разу не попадался солдат, который бы отказался. Вот так я живу два-три дня дома, делаю необходимые покупки, а потом возвращаюсь сюда. Думаю, что в будущую субботу я получу новую повестку из Бухареста. Что вам привезти?

— Натуральный кофе. Хотя вряд ли вы его достанете.

— Это вы не достанете, а за меня не беспокойтесь. Привезу вам натуральный кофе. Еще не было случая, чтобы я не выполнил заказа. Ведь я в прошлом коммерсант, владелец магазина. Вам не приходилось бывать в магазине «Рай»?

— Не помню…

— Я всегда стоял там у кассы. Это был мой магазин. После 6 сентября, когда Антонеску со своими легионерами пришел к власти, я понял: моя песенка спета. Евреям не дадут больше заниматься торговлей. И я придумал такой ход: зачем ждать, пока меня вышвырнут из моего собственного магазина? Лучше-ка я его перепишу на другое имя. Возьму себе компаньона. Я даю магазин, товар, деньги, а он даст свое имя, только имя. Но зато настоящее румынское имя, которое мы и напишем на вывеске. А доходы будем делить пополам. Долго искать такого компаньона не пришлось. Мой выбор пал на одного продавца, который работал у меня уже много лет. Я считал его вполне приличным человеком. И я сделал ему предложение: «Дорогой Петрика, беру тебя в компаньоны, — удивляюсь, как это он не упал в обморок от радости. — Ты согласен?» Еще бы! Какой может быть разговор. Словом, мы тут же отправились в нотариальную контору и оформили все честь честью: я будто бы продаю ему магазин. Одновременно мы подписали другую бумагу — секретную, ее мы уже не стали заверять в нотариальной конторе; согласно этой секретной бумаге, мы обязаны были делить доходы поровну. Так… Прошло несколько дней, и вот однажды я прихожу в магазин. Петрика стоит у кассы. Увидев меня, спрашивает:

— Что вам угодно, господин? Желаете что-нибудь купить?

И все это таким тоном, как будто он видит меня впервые в жизни.

— Ты с ума сошел? — спрашиваю я.

А он снова свое:

— Что вам угодно, господин?

— Перестань валять дурака, Петрика!

Он:

— Я вас не знаю. Уходите!

Кончилось тем, что он вышвырнул меня из магазина с помощью моих же приказчиков. Все они смотрели на меня, как будто никогда в глаза не видели. Я помчался к адвокату и выяснил, что поправить ничего нельзя — ведь я продал этому Петрике магазин и оформил продажу у нотариуса. Что делать? Вот так я и остался без магазина и без денег. Тогда я начал продавать вещи. Сначала чайный сервиз, потом ковер… А когда началась война против Советского Союза, меня схватили и отправили в лагерь. Долго я не мог понять, в чем меня обвиняют. Потом мне объяснили: оказывается, я шпион. Кроме того, я будто бы давал деньги коммунистам. Вы в это верите? Можете себе представить, чтобы такой человек, как я, стал тратить деньги на политику? Вот и вся моя история… Значит, вам нужен натуральный кофе. А хорошего чаю не желаете?

Очень многие из заключенных приходили в мой барак, чтобы рассказать мне свою историю, свой роман, как говорили некоторые из них. Все они заканчивали свои рассказы примерно так:

«Настанет день, когда война кончится и вам захочется описать все, что вы здесь видели. Мне будет приятно, если вы упомянете и меня. Пусть читатель знает, что был и такой человек на свете и что он тоже попал в лагерь наряду с важными и знаменитыми людьми».