Хэрриет Эванс - Дикие цветы

— Куда вы пойдете?

— Назад домой. Я хотела посмотреть на это место в последний раз. Спасибо еще раз, милая. Не забудь то, о чем я попросила.

Она медленно пошла в сторону пляжного домика, а Корд повернулась к девочке-бунтарке, внезапно, не понимая почему, ощутив себя беззаботной и абсолютно счастливой.

— Давай придумаем новую игру, — сказала она голосом, в котором журчало удовольствие.

На грязном лице девочки отразилось подозрение.

— Новую игру?

— Да, — ответила Корд, решительно похлопывая по колену тяжелой посылкой. — Давай назовем ее… хм-м-м… Давай назовем ее «цветы и камни». Да, за разные цветы и камни будут даваться очки. Ты умеешь писать? Прости, можешь напомнить, как тебя зовут?

— Мадлен, — девочка пожала ей руку. — Я знаю, как писать слова, но ненавижу писать их. И ненавижу учиться чистописанию.

— Тогда ты займешься грамматикой. — Корд подскочила, и посылка упала с ее колена на землю, а шпагат соскользнул вместе с запиской. Женщина уже была забыта. — О да, мне же нужно отдать это… Ладно, идем в пляжный домик. Пойдем со мной. Я запишу правила. Я хорошо делаю три вещи: кручу обруч, пишу и надуваю пузыри из жвачки. И еще пою. Та женщина права, я очень хорошо пою!

Они не видели, как женщина взобралась по склону, ведущему с пляжа, и как с артритичным усилием помахала старому дому, проходя мимо него. Не видели, как она осторожно поднялась по ступенькам крыльца, чтобы последний раз посмотреть на мужчину, спящего там, и очень нежно прикоснулась к его лбу, отчего тот немного подвинулся, пытаясь отогнать руку, словно это была муха. Они не видели, как она склонила голову, поджав губы, и как исчезла в зарослях диких цветов рядом с домом, не видели ее рук, сорвавших крестовник, васильки, высушенную траву и лаванду. Она села в ожидавшее ее такси, завернув цветы в платок. Машина уехала по неровной дороге и увезла ее.

Она уехала уже далеко к тому времени, как правила игры «цветы и камни» были закончены и записаны на листе бумаги, который Корд прицепила на ржавый гвоздь, торчавший из стены пляжного домика.

Цвиты и камни.

Это правела.

Синие цвиты: 5 очьков

Красные цвиты: 8 очьков

Розовые цвиты: 10 очьков

Золотые/жолтые цвиты: 100 очьков

Сирый каминь: 5 очьков

Желтый каминь: 8 очьков

Темно-красный комень: 10 очьков

Черный каминь с прожылками: 100 очьков

Ракушки: никаких очьков

Теряешь все очьки

Остаток утра они провели, играя в «цветы и камни» — игра оказалась на удивление простой и веселой. Нужно было натянуть на глаза старую папину панаму, забежать в заросли диких цветов у дома, и собрать столько сможешь цветов и камней, пока другой игрок считает до десяти. В волосах Мадлен застряли листья и лепестки, а Корд задыхалась от смеха и выкрикивания указаний. Они играли, пока не появился отец Мадлен, грубый и злой, и она исчезла в своем доме, даже не попрощавшись.

Корд закрыла пляжный домик и вернулась домой, очень довольная, но весьма утомленная. На нижней ступеньке крыльца сидел ее отец, потирающий подбородок и потягивающийся, и она замерла: она должна была что-то ему сказать. Женщина — та странная пожилая женщина. Она говорила, ей надо петь. И дикие цветы. Она говорила, они хорошие.

— Привет, Корди. Повеселилась на пляже?

Посылка. Фигурка. Корд стояла в оцепенении.

— Да… ой, папа, подожди минутку.

Она пробралась через заросли цветов и можжевельника к пляжным домикам и начала отчаянные поиски, рыская в песке. О боже, боже, она попадет в такие неприятности…

Но она никак не могла найти фигурку, ее колени уже болели, и она поцарапала руку о стену пляжного домика, всадив столько заноз, что та теперь напоминала подушечку для иголок. Она встала и тут же ударилась пальцем ноги, вскрикнула, и как только слезы начали подступать к ее глазам, посмотрела на землю — и вдруг увидела маленького ангела с огромными крыльями, большими птичьими глазами и совами по сторонам. Корд подобрала ее и бережно понесла к дому.

— Вот, папа. — Она положила ангела на его колени. Тони посмотрел на фигурку без особого интереса, но, разглядев, замер.

— Откуда у тебя это? — На его загорелой щеке запульсировала вена, и он повернулся к дочери, широко раскрыв глаза.

— С пляжа.

— Кто тебе ее дал?

— Женщина. Можно мне внутрь? Я проголодалась.

— Корд, малышка. — Он взял ее за руки. — Ты запомнила эту женщину? Это очень важно. — Он потрепал ее за щеку.

— Конечно, — сказала Корд, выпрямившись. В животе у нее урчало, но она хотела сделать приятное своему папе. — Старая женщина дала мне ее у пляжного домика. Я играла с девочкой, которая живет в соседнем доме. Та, чьего папу ты не любишь. В общем, она появилась. У нее большие ноги, а на брюках нарисованы коричневые, оранжевые, зеленые и желтые цветы, очень милые брюки. — Корд сморщилась, пытаясь вспомнить. — Она сказала, чтобы я передала тебе эту штуку. Я сказала, чтобы она передала сама, а она сказала, что ты спишь, и чтобы я это сделала. И что-то о Диких Цветах. Она сказала, это для дома.