Хэрриет Эванс - Дикие цветы

— О, будь так добр, — сказала Дафна, гася сигарету, когда Дина исчезла в доме. — Расскажи мне все. Французский? Биология? Что еще должен знать молодой человек, чтобы вырасти образованным и воспитанным?

Она выглядела свежее, чем когда-либо, ее короткие волосы пепельного оттенка были уложены волосок к волоску и сияли, а ногти представляли собой идеальные блестящие овалы кораллового цвета. Она ничуть не походила на человека, который брел пять миль кряду холмами и пыльными переулками. « Я не верю ничему, что она говорит. Ни единому ее слову», — подумал Энтони. Она улыбнулась ему. Щель между ее зубами напоминала третий глаз, внимательно наблюдающий за ним.

— Все как всегда, — сказал Тони, пожав плечами. — Если честно, я мало думал о школе с тех пор, как вернулся.

— О, но ведь наверняка есть какие-нибудь веселые истории, которые ты можешь мне поведать, Тони. — Ее взгляд словно прижимал его к земле.

Он подумал было рассказать ей об избиениях, о больших мальчиках и о том, что они делали с теми, кто помоложе, о сидячих ваннах с ледяной водой, о режущей боли в обмороженных руках и ногах, о рыданиях по ночам… о тьме, которая была такой же ужасной, как в его первые ночи у тети Дины, и о том, как одинок он в школе, не имея возможности никому излить свою душу. Дине он тоже ничего не рассказывал, потому что знал, что в этом нет никакого смысла. Она не будет слушать. Так что он просто задвинул эти воспоминания в дальний угол сознания и старался не касаться их. И уж точно он ничего не скажет Дафне. Энт снова улыбнулся ей.

— Ты уже минуту пялишься на меня, — сказала она, снимая с зубов крошку табака. — Как будто у меня две головы или что-то в этом роде.

— Нет, — ответил Энт. — Вы изменились, но я не могу точно сказать как. Простите меня.

— Подойди. — Дафна поманила его одним пальцем и, когда он был в нескольких сантиметрах, повторила: — Иди, иди сюда. Я кое-что тебе скажу. Ближе. Вот так…

Он подошел как можно ближе. Свежий утренний воздух покалывал и щекотал его кожу. Он мог видеть тонкие золотистые волосы на ее щеке, чувствовать запах меда, мускуса, исходивший от ее тела. Лиф ее платья был толстым, тяжелым, взгляд Энта скользнул по ее телу, и он увидел кружевную окантовку ее бюстгальтера, набухшие выпуклости ее грудей…

— Да, — вежливо сказал он. — В чем дело?

— Это секрет! Но скоро ты все узнаешь, — прошептала Дафна ему на ухо и довольно хихикнула, а он отступил назад, стараясь не показывать ей своего отвращения, возбуждения и стыда за него.

Чайки торжествующе кричали над головой. Энт сел на стул подальше от Дафны и взглянул на море. Он уже сгорал от нетерпения-наступил заветный день прогулки с его двоюродной бабушкой, день поездки на велосипеде к святому Альдхельму, день разговоров и размышлений, но теперь он обижался на ее нерасторопность, ведь он мог быть с Джулией, мог обнимать ее, смотреть в ее зеленовато-голубые, как море, глаза, считать веснушки, которые день ото дня множились у нее на носу… Энт чувствовал тоску, как всегда при мысли о том, что пройдет целый долгий день, прежде чем он снова увидит ее. Она любит меня. Я люблю ее, а она любит меня.

Так они и сидели в тишине, пока Дина не толкнула дверь одной ногой и не возникла на крыльце с подносом.

— Чай! На завтрак кекс, если хочешь, дорогой мой.

Это был некрепкий чай, приготовленный из вчерашних чайных листьев, и кекс, который миссис Хилл принесла только на днях; она, как и многие другие, любила Дину, носила ей маленькие съедобные подарки, поощряла и подбадривала, будто точно зная, что она в этом нуждается.

— Как же хорошо! — сказала Дина.

— О, просто замечательно, — ответила ей Дафна, и от Энта не укрылся презрительный взгляд, который она бросила на Дину, пока та ставила поднос на стол.

Дина завладела беседой и в красках рассказывала Дафне об Энте и о том, что они делали этим летом. По правде говоря, он давно не видел ее настолько оживленной, бодрой и веселой. Энт заметил, что она что-то сделала со своими волосами, возможно, вымыла их, и теперь они были закреплены заколками по бокам головы, а не свисали на лицо. Дина надела относительно чистое темно-синее хлопчатобумажное платье с заниженной талией и сиреневое бархатное кимоно. Выглядя в новом обличье почти что элегантно, она расспрашивала Дафну о музее, о коллеге, недавно погибшем в Италии, и о том, над чем та сейчас работает.

Дафна, напротив, говорила очень мало.

— Удивительно, как им удалось достать льва, учитывая все трудности ландшафта, — тараторила Дина. — Я хотела бы когда-нибудь вернуться в Египет. И в Сирию, если время позволит. Ты, случайно, не знаешь, какие планы раскопок, если таковые имеются, вынашивает сейчас музей?