Хэрриет Эванс - Дикие цветы

Энт не понял.

— Вы потеряли дом?

— Не дом. Пока еще нет. Это и есть то, о чем я хотела с тобой поговорить.

Она встала и медленно проковыляла к серванту, будто была хромоногой или страдала от сильной боли. Из серванта она достала несколько бумаг.

— Энт, дорогой, я бы хотела, чтобы ты подписал их. Я получила их от мистера Хилла. В любом случае это место и так бы перешло к тебе, но, если ты подпишешь, все точно будет в порядке. — Она пробормотала что-то еще, но он не расслышал. — Все будет в порядке.

Энт подошел к ней, взял у нее бумаги и, положив их на кухонный стол, бегло взглянул на текст.

— «Право собственности». «Передача имущества». Я не понимаю…

— Я передаю тебе Боски, — сказала она, подняв голову. В ее глазах горела решимость. — Только так они не смогут отобрать его у меня.

— Кто — «они»? — спросил он, чувствуя нарастающее тошнотворное беспокойство.

— О, люди, которые хотят меня уничтожить. Она вернулась за этим, — сказала она медленно. — Не смогла найти. Хотя все это было у нее под носом, болталось тут все это время. Точнее, над ее носом.

— Тетя Дина…

Она протянула к нему дрожащую руку:

— Он твой. Теперь у тебя всегда что-то будет. Не важно, что произойдет. Не важно, что они попытаются сделать.

И она подтолкнула к нему толстую стопку бумаг.

— Ох, — сказал Энт, пожимая плечами и чувствуя себя все более неуютно при виде официозных слов и огромной печати в конце письма. — Тетя Дина, давайте не будем пока об этом беспокоиться. Вы поставьте чайник, а я пойду надену свои старые брюки. Почему бы нам не прогуляться, не обсудить наши планы на лето?…

Дина шлепнула по стопке бумаг перед ним.

— Нет, пожалуйста, дорогой. Вот, — сказала она, найдя нужную страницу и расправив ее ладонью. — Подпиши здесь, и тогда все будет сделано, и никто не сможет ничего изменить.

— Но это ваш дом, а не мой.

— Пожалуйста, — повторила она настойчиво. — Дорогой Энт, для меня. Сделай это для меня…

Она смотрела, как он нетвердой рукой нацарапал свое имя рядом с поставленным черными чернилами крестиком, а затем тяжело вздохнул.

— Замечательно, — сказала она и улыбнулась ему, подняв плечи и опустив их, словно освобождая себя от большого веса. — Вот и все!

Энт вернул ей авторучку.

— Хотел бы я этого не делать.

— Ничего не изменится, — сказала она, встала и положила пачку бумаг на сервант. — Совсем ничего, дорогой. Это место по-прежнему будет моим домом для всех намерений и целей, но если они придут за мной или попытаются отнять его…

— Кто захочет отобрать его у тебя?

Она слабо улыбнулась и почесала нос.

— Никто! Это просто болтовня, предосторожность. Но что, если мне придется уехать, а тебе-остаться здесь? Тогда это место твое. Дом и все, что внутри. Мы просто продолжим жить как обычно. Ты понимаешь?

Нет, он не понимал и не собирался, не сейчас, но все равно кивнул, а потом во французском окне замаячило чье-то лицо, и он подпрыгнул от неожиданности.

— Ага, — сказала Дина с удовлетворением в голосе. — Она говорила, что зайдет. Входи, милая! Он здесь!

Деликатно постукивая в окно и улыбаясь широкой улыбкой, за окном стояла Джулия. Увидев ее, Энт покраснел, а бесстыдные мысли, которые не оставляли его с прошлого лета, нахлынули снова. Она грохотала металлической рамой двери, пытаясь открыть, ее кудри колыхались вокруг головы, и, видя, что все усилия Джулии не дают результата, Энт поднялся помочь ей. Он потянул за тяжелую холодную ручку, окно наконец-то распахнулось, и Джулия ввалилась в гостиную и упала бы, если бы не схватилась за руку Энта.

— О, большое спасибо, — повиснув всем телом у него на руке, улыбнулась она, а глаза ее заблестели восторгом.

Энт улыбнулся в ответ. Кожа Джулии была загорелой, а завязки купального костюма, который был ей уже явно мал, глубоко врезались в пухлую, золотистого цвета плоть. Он пытался не пялиться на ее грудь. С прошлого года Джулия подросла, стала выше, чем раньше, и ее грудь тоже увеличилась. Ее тонкие, сильные пальцы сжимали его руку, а на щеках и носу он заметил россыпь веснушек.

— Привет, Джулия! — сказал он, и она чуть сильнее сжала его руку.

— Привет… — сказала она своим низким, чистым, полным смеха голосом. — Привет, старина Энт!

— Джулия появлялась здесь почти каждый день — спрашивала, когда ты приедешь, — сказала Дина, и девушка согласно кивнула, ничуть не растерявшись. Энт вспомнил, что именно это ему в ней и нравилось — она никогда не была высокомерной и не пыталась изображать безразличие.