Денис Коваленко - Радуга в аду

Интересно было наблюдать, даже с завистью Вадим поглядывал на них; сам бы он никогда, не решился, вот так легко войти в кафе и с ходу, сразу уже и с девчонками танцевать…

Всего раз было — когда решился он с девчонкой потанцевать — классе в шестом, когда он очень влюблен был в одну девочку из своего класса, красивая была, высокая. Восьмое марта тогда отмечали. Мальчишки подарки девчонкам приготовили, столы накрыли, магнитофон принесли, танцы решили устроить; только стеснялись все танцевать. Поглядывали друг на дружку, и стеснялись. И тогда Вадим, решившись, даже в отчаянной какой-то смелости, поднялся, подошел к этой девочке, схватил ее за руку и сказал громко: «Я тебя приглашаю официально». И так смешно прозвучало это « официально », что и учительница прыснула, а класс так и вовсе — засмеялись, а мальчишки совсем, за животы схватились, пальцами в Вадима тыкали, гогоча: Официально! Приглашает! Ха-ха!!

Девочка вспыхнула, Вадим крепко схватил ее, и, видно, больно в самое запястье вцепился и как окаменел: смотрел ей в лицо, пунцовый весь, и вдруг, как дернет на себя, девчонка от стула оторвалась, уперлась, больно ей; класс уже ржет. «Пусти», — просила она. Вадим отпустил, девчонка отшатнулась и на стул свалилась. Хохоту было… Это был первый и последний раз, когда он кого-то на танец приглашал. А все школьные вечеринки вовсе избегал. Стыдно было. Ему до последнего дня все это « официально » вспоминали.

А сейчас сидел, глядел, как они весело танцевали, и самому хотелось вот так же, как они, ничего не стесняясь: подпрыгивали как-то, руками трясли; Вадим и представить себя таким вот, отрывно пляшущим не смог бы. А хотелось. Песня кончилась. Другая зазвучала, медленная, трое парней обняли девчонок и близко танцевали, очень близко… до дрожи; Вадим даже отвернулся. Налил водки, разбавил соком, выпил. Парень, который заказал вино, и, теперь оставшийся без подружки, вернулся за сдвинутые столы, впрочем, он пытался пригласить какую-то девчонку, но видно, не удачно, и теперь сидел за столом, курил. Знакомым он Вадиму показался, впрочем, было так темно, и… Вадим не стал заморачиваться, отвернулся и глядел на танцующие пары.

— Вадим! — на плечо шлепнулась ладонь, Вадим обернулся. Валера, тот самый спортивный модник, обладатель белой «десятки» с черными тонированными стеклами. — Сидим, пьем? — Валера, как обычно, был любезен, и сегодня, особенно. — Давай к нам! — кивнул он на сдвинутые столики; и с охотой пересел Вадим — куда лучше, чем одному. — А я гляжу: ты — не ты, — любезничал Валера. — Какими судьбами в это злачное место? Решил подгульнуть? — Валера даже обнял Вадима и щекотнул. Вадим отпрянул. — Да ладно, вон сколько девиц, это же кафе одиноких сердец, через час-два, к самому закрытию, здесь столько парней нарисуется на автомобилях , — ни одна, — он окинул взглядом зал, — без жениха не останется. Сюда ножками, отсюда на колесах, — интимно делился Валера, все шаря взглядом по залу. — Тут они сами к тебе за стол прыгают; погоди, все только начинается.

За стол, вместе с девчонками, любезно пропуская их вперед, вернулись знакомые Валеры, лица у всех взволнованные, особенно у девушек, у парней лица были более отрешенные, если не сказать, загадочные. Только они вернулись, Валера откинулся на спинку стула, сразу в лице огонек , заманерничал, с девчонками закокетничал; девчонки, к слову, были самые обычные, худенькие, миленькие, фигурки аккуратненькие, ножки стройненькие… Много таких девчонок; смотришь, и, кажется уже видел ее где-то, где-то в другом кафе или на танцполе или в парке… но где-то точно видел — и ножки — стройненькие, в джинсиках обтягивающих, или в юбочке, такой коротенькой, такой миленькой, и колготки в клеточку; так, смотришь на эти колготочки, яркие они, броские — глаз не отвести, и, главное, ножки… Ну, вот, точно, где-то видел эти ножки, вот только вчера: сперва одна, затем другая; задняя дверца хлоп — и увезли эти ножки. Теперь они были здесь, сидели, закинутые одна на другую, за столом и, как специально, подальше от стола, чтобы все взгляды, все невольные взгляды, только на них, на них, стройненькие, желанные, в ярких в клеточку колготочках, и чтобы юбочка чуть выше — чтобы не мешала, чтобы не прятала их, желанных. Совсем близко сели эти ножки, Вадим невольно отодвинулся — слишком они были близки, горячо от них было, опасно.

— Ах, — вздохнули ножки, и перекинулись одна на другую.

— Ну, что, девчонки, короткие юбчонки, разгорелись, теперь по винцу, — Валера ухаживал, наливая юбчонкам вина в бокалы. Впрочем, не он один, парни наперегонки — кто вина, кто водочки, кто прикуривать давал — ухаживали во все лопатки, отчего юбчонки совсем разволновались, болтали что-то, смеялись, и все мило, все невпопад. Нравилась им эта компания. Парни все модные, веселые, и вино дорогое заказали, виноград был, даже персики, и курили «Собрание» и «Парламент». И сами: Валера, ничего себе весь загорелый, ухоженный и остальные: один такой коренастый, лицо серьезное, видно, спортсмен, и другие: веселые, один худенький, все рассказывает что-то и так весело, а вот этот, что на стол облокотился, совсем душка — толстенький, щечки всегда так смеются, так смеются, так и тянет за щечку эту потрепать. Один только, сидит с краю, хоть и свитер такой весь модный, в желто-черную полоску, только весь угрюмый какой-то, и видно, что не из этой компании. Парни, и, правда, только увидели Вадима, как-то так глянули на него, как-то… удивленно, и — на Валеру. Тот лицо скривил, дескать, типа: что поделать, подсел, типа знакомый, а так — пустое место. Так парни его и поняли, так к Вадиму и относились — точно и не было его. Конечно, и руку ему пожали и представились: коренастый с серьезным лицом, руку крепко пожал, сказал: Саша, и тут же к юбчонке своей. Худенький, веселенький, так, ладонь свою сунул, Сержем представился, и рассказывать что-то продолжил, что-то веселенькое, забавное. Толстяк и вовсе рукой махнул, сказал: Дима, и на стул плюхнулся, локти на стол, Сержа обнял и усмехнулся: — Ну, что, Серж, хватит свистеть, наливай! Словом, сидел Вадим с краешку, и сидел, молчит, не мешает, и ладно. Тем более, здесь девчонки… словом, после разберемся, кто он и что он. Но все же, глянули на него, дескать — ты еще здесь? Чувствовал это Вадим, да и чувствовать нечего — все откровенно было, очевидно. Но не уходил он… Тем более, и не сам напросился, да и водка его на столе стояла, правда, уже почти пустая, и… словом, понимал, что пора ему , но все сидел с краешку и слушал. Пока сидели, пили, разговоры вели реальные . У Валеры бизнес был общий с отцом, магазин продовольственный: — Вот здесь, который на районе, «Южный» называется, — заметил невзначай Валера, — если что, девчонки, кредит вам всегда открыт. — Девчонки переглянулись — классный парень, этот Валера. У Саши и Сержа тоже свое дело было, своя фирма , ремонтом автомобилей занимались. А толстячок и вовсе был душка — в прокуратуре следователем работал, только после университета.