Мария Коваленко: Василиса и Серый волк

Коваленко Марья

Василиса и Серый волк

Аннотация: На Рождество даже у самых непутевых друзей иногда исполняются желания. А загадали они одно: вернуть любыми путями, сбежавшего за границу, друга. Пройти придется немало: чужие свадьбы, воспитание упрямого котенка, неожиданные встречи и собственные страхи.

Что-то соловьи стали петь слишком громко,

Новые слова появляются из немоты.

Такое впечатление, будто кто-то завладел моим сердцем,

И иногда мне кажется, что это ты.

Иногда мне кажется, что это ты.

«Кардиограмма»

гр. «Аквариум»

Глава 1. Друзья

Снежинки кружились на легком ветру и никак не спешили упасть. Под фонарем намело небольшой сугроб - дворникам будет, чем заняться поутру.

Зима в Минске - это нечто непривычное для закоренелого москвича: ровненько вычищенные дороги, лабиринты пешеходных дорожек, освобожденных бодрыми дворниками от снега, медлительные жители и незатейливые огни иллюминации в окнах. Никто не сигналит, не гонит на «красный» и не кричит.

Кир Пивоваров прихватил пакеты с покупками и вышел из своего квадратного Лэнд Ровера Дефендера у высотной новостройки, что странно затесалась среди старых домов. Сигнализация в машине работала исправно, да и здесь всегда было безопасно - старый район, интеллигенция в «сталинках» и нувориши вот в таких “свечках”. Хорошо, что к этому Новому году друг Димон с семьей наконец перебрался из съемной квартиры в свое жилье. Пусть даже для этого пришлось одолжить ему деньги.

Но еще больше Пивоваров был рад тому, что на Рождество друг сплавил благоверную с дочкой в Египет, и у них наконец-то, впервые за много лет, будет возможность собраться старой проверенной компанией и отдохнуть. Ради этого, собственно, он гнал весь день на машине из Москвы, проклиная пробки российской столицы и снежную вьюгу на трассе.

В пакете постукивали бутылки с алкоголем и жестяные баночки с настоящей черной икрой. Икра была для Светки, Димкиной жены, а вот уже тара - для них. В честь такого случая Кир опустошил под ноль собственный бар, и сейчас весь этот Чивас и Хеннеси гремели на весь подъезд, привлекая внимание соседей и консьержки. Последняя скосила на него левый глаз и пристально просканировала внешность.

Сканировать, несмотря на длинное кашемировое пальто, было что. Природой мужчина не был обижен: высокий, плечистый, синеглазый брюнет - хоть сейчас на обложку какого-нибудь модного журнала об успешных и молодых.

Ругая себя за то, что вырядился как на праздник, Кир мило улыбнулся престарелой даме. Обычно это помогало, но сегодня, видимо, был не его день. Убойное обаяние не спасло. Взгляд по-прежнему дырявил в нем сантиметр за сантиметром, а рот уже открылся, чтобы задать сакраментальный вопрос «а вы к кому».

Неожиданно, извещая о своем появлении, щелкнул лифт. Старушке пришлось отложить составление портрета предполагаемого преступника и сесть на место. Пивоваров облегченно выдохнул и вошел в кабинку. Объясняться ни с кем не хотелось. В последнее время на работе навалилось столько, что даже мелкие пояснения были поперек горла. Уж лучше хохотать, пить и вспоминать веселые, беззаботные временя юности в обществе приятелей. Бальзам на душу.

Димон с диким ревом навалился на него прямо у лифта. Наверное, если бы полярные мишки любили обниматься, это выглядело бы также. Высоченный, не ниже Кира, упитанный, небритый и весь такой домашний, друг лучился от радости.

- Давай, заходи! - он перехватил пакеты и быстро направился в прихожую. - Пацаны уже заждались, Чивас привез?

- Корыстным ты был, корыстным и остался… А если бы не привез? - Кир быстро сбросил пальто и обувь в шкаф. - Вы бы меня выпроводили?

- Сто процентов! Тебя же без Чиваса неделю не выдержать! Психика псу под хвост полетит!

Из кухни показались такие же заросшие лица остальных: таксист Лешка и программист Гоша. Оба походили на комический дуэт Штепселя и Тарапуньку. Длинный крепкий Леша вечно ударялся головой о притолоки и долго выбирал рабочую машину, крыша которой не будет мозолить лысеющую голову. Из минской троицы он единственный умудрился пока остаться холостяком, за что был регулярно то понукаем, то восхвален.

Гоша, наоборот, был самым странным программистом, каких только знал Кир. В свои тридцать три он уже был отцом троих детей и владельцем небольшого пузика, но это его не портило. За добрый нрав и сообразительность с институтских пор друг получил прозвище Карлсон. Как-то на первое апреля они даже приклеили супер-клеем небольшой вентилятор от компьютерного кулера к его кепке. Но вместо обиды друг так проникся идеей, что проносил кепку до июня, пока кто-то ее не спёр.