Джордж Макдональд: Серый волк

Однажды весной, в вечерних сумерках, молодой студент-англичанин, путь которого пролег на север вплоть до окраинных пределов Шотландии под названием Оркнейские и Шетлендские острова, оказался на островке последней группы, где его и застигла врасплох гроза с ветром и градом.

Тщетно искал он пристанища: за плотной пеленой дождя взгляд не различал ничего, да и не мог различить: вокруг раскинулась покрытая мхом пустошь.

Странник зашагал вперед, только для того, чтобы не стоять на месте, и со временем оказался на гребне утеса. Заглянув вниз, студент различил в нескольких фугах каменный уступ, на котором понадеялся найти защиту от ветра, задувавшего сзади.

Юноша спустился при помощи рук, под ногой у него что-то захрустело, и, нагнувшись, странник обнаружил, что перед небольшой пещерой в скале в изобилии разбросаны кости мелких животных. Порадовавшись нежданному пристанищу, студент вошел в пещеру и присел на камень.

Гроза разбушевалась с удвоенной силой, и по мере того, как сгущалась тьма, студент встревожился, ибо мысль о том, чтобы переночевать в пещере, его отнюдь не радовала. Он расстался со своими спутниками на противоположном берегу острова, и беспокойство юноши еще усиливалось при мысли о том, что друзья, надо полагать, изрядно волнуются. Наконец, наступило затишье, и в то же мгновение студент услышал крадущиеся, сторожкие шаги словно дикий зверь ступал по костям, рассыпанным у входа в пещеру. Юноша испуганно вскочил, хотя, дав себе труд подумать, вспомнил бы, что опасных зверей на острове не водится. Но не успел он собраться с мыслями, как в проеме возникло женское лицо, и заплутавший путешественник радостно окликнул незнакомку.

При звуке чужого голоса девушка вздрогнула. В темноте пещеры студент не мог рассмотреть ее как следует.

— Не скажете ли вы, как мне добраться через болота до Шиль-Несса?

спросил он.

— Сегодня вам дороги не сыскать, отвечала незнакомка мелодичным голосом и улыбнулась чарующей улыбкой, показав ослепительно-белые зубы.

— Что же мне делать? молвил странник.

— Моя матушка охотно приютит вас, но больше предложить ей нечего.

— Еще минуту назад я и на это не мог рассчитывать, отвечал юноша.

Я буду ей бесконечно признателен.

Незнакомка молча повернулась и вышла из пещеры. Студент последовал за ней.

Девушка двинулась вниз по каменистой тропе к берегу. Она была боса; стройные загорелые ножки с кошачьей грацией ступали по острым камням.

Изорванная одежда едва прикрывала тело, спутанные волосы трепал ветер.

Гибкая, миниатюрная, на вид она казалась не старше двадцати пяти лет.

Длинные пальцы нервно теребили юбку. Осунувшееся лицо ее было мертвенно-бледным, но точеные черты и нежная кожа заключали в себе своеобразную красоту. Тонкие ноздри слегка подрагивали, как и веки, а безупречных очертаний губы казались совершенно бесцветными, словно ток крови под ними иссяк. Глаз ее юноша не смог разглядеть, ибо девушка так и не подняла изящных век.

У подножия утеса приютилась крохотная хижина: естественное углубление в скале служило внутренними покоями. По отвесной скале стелился дым, и отрадный аромат стряпни вселял надежду в душу изголодавшегося путника.

Девушка отворила дверь; студент вошел вслед за своей провожатой. В середине комнаты пылал костер, около него хлопотала старуха. На открытом огне поджаривалась огромная рыбина. Дочь произнесла вполголоса несколько слов, мать обернулась и поздоровалась с незнакомцем. На честном, изборожденном морщинами лице старухи отражалась тревога.

Она стряхнула пыль с единственного стула во всем доме и поставила его для гостя у самого огня, напротив окна, выходящего на узкую полоску желтого песка; истомленные волны равнодушно накатывали на отмель.

Под окном обнаружилась скамья; девушка мотнулась к ней и расположилась в необычной позе: опершись подбородком о ладонь. В следующее мгновение студенту впервые вьдалась возможность рассмотреть синие глаза незнакомки. Девушка не сводила с гостя игранного взгляда, в котором читалась жадность, или скорее алчность, но словно догадавшись, что глаза изобличают или выдают ее, девушка тут же потупилась. И едва опустилась завеса ресниц, как лицо ее, невзирая на мертвенную бледность, показалось почти красивым.

Тем временем рыба зажарилась. Старуха вытерла стол из сосновых досок, установила его поустойчивее на неровном полу и накрыла тонким полотном. Затем выложила рыбу на деревянное блюдо, и пригласила гостя отведать кушанья.