Анатолий Луцков - Африканский связной

Они уже выехали за город, но вдоль дороги все еще попадались глинобитные хижины, крытые сухой травой, и с банановыми рощицами и посадками кукурузы в отдалении. А потом с обеих сторон к дороге подступил густой кустарник. И тут Муса, удивленно пробормотав “валлахи!”, резко затормозил. Почти на самой дороге стояла фигура во всем своем дикарском великолепии и даже почти фантастическая: лицо закрыто устрашающей маской, голая грудь, на которой болтались амулеты и зубы крупных хищников, а все от пояса и ниже закрывали белесые волокна сизаля, ниспадая волнистым водопадом вплоть до голых ступней. И рядом с этим великолепным колдуном (кем же иным он еще мог быть?) стоял, видимо, его “ассистент” в темной набедренной повязке до щиколоток, тоже голый по пояс, с лицом, разрисованным белой глиной, да еще с “париком” на голове из сизаля. Под мышкой он держал небольшой продолговатый тамтам и меланхолично бил в него ладонями. Узнать Мбизи в таком наряде, парике и с выбеленым лицом не смогли бы и его домашние.

Муса с хмурой вопросительностью глянул на Пирса, в котором чувствовал здесь главного, ожидая указания объехать эти две фигуры, которые непроизвольно вызывали у него суеверный страх. Хотя его вера и требовала, чтобы он отринул все, что относилось к язычеству, но в душе Муса не сомневался в дьявольской силе чародея, как, впрочем, и Мбизи, собственная вера которого требовала того же, что и от Мусы. А Мбизи зашел так далеко, что за деньги, которые, правда, ему были очень нужны, стал даже играть роль помощника колдуна. Однако в отличие от Мусы он знал, что все это просто представление, хотя в колдовских способностях Мбулали не сомневался.

Пирс в Африке находился давно, был он стреляный воробей и сразу же подумал о возможных происках его противников. Он даже заподозрил в некоем сговоре с ними Мусу. Но на широкой и бесхитростной физиономии водителя можно было прочесть разве что неподдельный страх, и тогда он спросил, хотя понимал, что вопрос его умным не назовешь:

— Что это все значит? Ты знаешь, кто это такой?

— Муганга, сэр. Я знаю, что такие, как он, могут делать многое.

Машина остановилась, но двигатель Муса не выключал.

— Почему ты их не объедешь, Муса? — спросил Фраскини, который сидел как раз позади водителя. Раздраженное нетерпение в его голосе теперь отступало под натиском простого любопытства. Он достал свой фотоаппарат, чтобы не упустить редкие кадры. Африканский колдун! Это было что-то.

— Он может многое, — сказал Муса угрюмо, намекая на угрожающую широту возможностей колдуна, а заодно и на необходимости пацифистского характера отношений с ним. — Что-нибудь с машиной может случиться в пути. Нашлет на кого-нибудь болезнь или скорпион окажется на сиденьи. Я слышал такое от многих.

Пирс едва подавил нервное желание подняться и оглядеть свое сиденье.

Все вдруг вспомнили, как им недавно прочитал пару лекций по традиционной культуре и верованиям Африки некто Мак-Ларен, этнограф, религиовед и прочее, который прожил в посольстве неполную неделю, а потом поехал просвещать посольства в других африканских странах. Ученого африканиста слушали с большим вниманием даже заядлые скептики. Он тогда сказал с полной уверенностью: “Туземные колдуны или маги несомненно обладают сверхъестественной силой и способны совершать то, что пока не поддается рациональному объяснению”. Он привел несколько примеров в пользу своих высказываний и сказал еще следующее: “Настоящий маг, как правило, хорошо знает местное право, основанное на обычаях племени, все традиции и ритуалы, а это огромный информационный массив, мало в чем уступающий нашим сводам законов”. А в конце сказал нечто загадочное, заставившее всех задуматься: “Африка — великий континент. Она долго еще останется зеркалом, в которое крайне полезно заглядывать обществу, живущему в небоскребах”.

Темнокожий американец Кейн (тогда еще слово “негр” не было под запретом), который имел крайне неопределенную должность в посольстве и играл, благодаря своей принадлежности к негроидной расе, скорее всего, рекламную роль в этой стране, подумал, что его далекие предки непоколебимо верили и в культ мертвых, и в силу колдунов со всеми их заклинаниями. И теперь он вдруг подумал, что его белые коллеги, возможно, считают, что он тайно разделяет эти африканские верования. Нечто подсознательное на генетическом уровне. Это и побудило его сказать:

— Надо ехать, мистер Пирс. Над нами будут смеяться.