АlshBetta - Мужчина без чести [СИ]

Но не успевает. Рингтон мобильного — чересчур громкий для тихого обеда — разрезает надвое пространство кухни. Теперь слышно лишь его.

Эдвард вздрагивает. Белла с готовностью поднимается со своего места.

— Я отвечу? — оба знают, что звонят Каллену. И оба знают, что говорить здесь в состоянии только один.

Получая согласие, Белла забирает с кухонной тумбочки телефон, потратив секунду на просмотр дисплея. А затем принимает вызов.

— Здравствуйте, мистер Каллен, — приветливо произносит она, поворачиваясь спиной к тумбе. Опирается на нее, — чем я могу помочь?

Слушает и лицо почему-то мрачнеет.

Эдвард настораживается, но не поворачивается к жене всем телом. Слушает из прежнего положения. Не совершает лишних движений, будто бы они в состоянии выдать его раньше времени.

— Эдварда?.. Но он… он немного занят сейчас.

Белла наверняка прикусывает губу, произнося это. А Карлайл наверняка противится такому отказу.

— Мистер Каллен…

— Дай, — мужчина не знает, откуда берется эта решимость. Затерялась она среди тех разговоров, что у них были за это время с Беллой, или это просто очередной порыв, за который придется потом отплатить — неизвестно. Но руку девушке он протягивает. И телефон, вкупе с доверием к своему решению, получает.

Делает глубокий вдох и подносит мобильный к уху.

— Да, отец.

Белла становится за спиной мужа, поглаживая плечи. Не нагибается, чтобы слышать лучше и не вслушивается в сам разговор. Ее интересует только Эдвард и то, что будет происходить с ним. Нервозность девушки, как по тончайшему проводу, передается и мужчине. За ту секунду, пока Карлайл снова говорит. Уже — с ним.

— Я видел твою пасту на полках магазина, — негодующе заявляет Каллен-старший, — а это значит, что ваша фирма еще не обанкротилась, ведь так?

Внутренности Эдварда неприятно стягивает. От тона отца, от его голоса и вообще от того, что он звонит. Ни с кем, кроме Беллы, говорить ему не хочется. Ближайшие недели две — точно.

— Да… — но ответить приходится. Карлайл ждет ответа.

— Так какого черта они не платят тебе зарплату? Сколько еще ты намерен жить в долг?

Обвинение настолько жесткое и несправедливое, что Эдвард морщится.

— О чем ты говоришь? Я ни у кого…

— То, что ты велел им не говорить, не значит, что ты ничего не брал, — мужчина расходится не на шутку, и его напор, его слова — все громче. Больно ударяют по барабанным перепонкам.

— Что взял? Карлайл! — Эдвард резко вскакивает, отталкивая Беллу. Становится рядом со столом, упираясь в него кулаком и игнорируя пульсирующий комок боли внизу.

— Ты не в состоянии прийти на праздник к брату, Эдвард, из-за работы. Но то, что твоя жена, не глядя на эту работу, занимает для вас деньги — потрясающий рубеж. Ниже опускать уже некуда.

На глазах Каллена жгутся слезы. Поспешно смаргивая их, он с трудом держит голос на прежней планке, не дав ему задрожать.

— Деньги?..

Ошарашенно оглядывается за спину, на Беллу, стиснувшую пальцами спинку стула и с виноватым видом смотрящую на него. На ее лице написано, что Карлайл не лжет. Она брала в долг. Она в который раз подтвердила в глазах его отца, что ни зарабатывать, ни содержать семью он не в состоянии.

— Эдвард, возьмись за голову, я настоятельно тебя прошу, — цедит сквозь зубы Каллен-старший, — хотя бы ради Изабеллы, если она вообще нужна тебе. Пока вас двое это еще допустимо — все эти «дать-взять». Но когда появятся дети… найди-ка ты лучше нормальную работу. Чтобы не тянуть за собой шлейф долгов.

— Это все? — нетерпеливо интересуется Эдвард, стиснув зубы.

— Все. И я надеюсь, ты возьмешь мой совет на вооруж…

Но закончить Карлайлу не дают. Со всей силы нажав на кнопку «отключить», Эдвард едва не всаживает ее в самое нутро мобильника. Пальцы дрожат. Их сложно контролировать.

— Что случилось? — взволнованно спрашивает Белла, но со своего места благоразумно не двигается, к нему не подходит. Терпеливо ждет, пока объяснит.

— Ты взяла в долг? — медленно поворачиваясь к жене всем телом, невыразительным голосом вопрошает Каллен.

— Эдвард, — она прикусывает губу, безвыходно посмотрев на него, — Джордж требовал вернуть задаток за сорванный праздник восемнадцатого… Элис обещала мне, что не скажет.

— Ты снова меня не спросила, — без всякого вопроса утвердительно проговаривает он.

— У тебя было совещание, а мне нужно было срочно… господи, откуда он узнал?

— Какая разница, — Эдвард пожимает плечами, потерянно глядя на кухонный стол, где до сих пор стоят отголоски недавнего умиротворения — две миски из-под бульона. — Он в любом случае подтвердил то, что я сам тебе говорил. Я не в состоянии о тебе позаботиться.