АlshBetta - Мужчина без чести [СИ]

— Я не посмею упрекнуть тебя или потребовать от тебя невозможного, Эдвард, — с улыбкой сквозь слезы Белла гладит его волосы, запуская в них пальцы, — все, чего я прошу, — признать, что ты отец этого ребенка и хочешь им быть. Что ты останешься с нами…

Она часто дышит, кусая губы. Улыбается явнее, судя по голосу.

— Ради вас обоих я сверну горы, — едва слышно признается на ухо, — и, может быть, даже чуть больше…

Затихает. Медлит полсекунды. А потом договаривает, преодолев робость:

— Я хочу знать, что тоже тебе нужна…

И замолкает, успокоено выдохнув. Сказала до конца. Сказала все, что хотела. Получилось.

Эдвард чувствует, что ее ладони до сих пор его не отпускают. Чувствует, как теплое тело касается майки, отказываясь отстраняться. И то, что Белла вслушивается в каждый его вдох, в каждый звук комнаты не подлежит сомнению.

Он поднимает руку, и она напрягается. Она боится.

Он укладывает ее на тонкую талию жены, и она немного расслабляется.

Ярость затухает, а гнев постепенно сравнивается с землей. Белла много и часто говорит с ним за эти дни, но чтобы так, как сегодня… чтобы, зная всю правду, с таким желанием оставить рядом, остаться… впервые. Конечно, это впечатляет. Конечно, это вводит в ступор. И конечно, тут не избежать недоумения — зачем ей настолько усложнять себе жизнь?

— Ты всегда мне нужна, — заверяет он.

— Я теперь не одна…

— Знаю, — тише прежнего говорит мужчина и кивает.

Прикрывает глаза, ответно обнимая девушку и волей-неволей пробирается мыслями в тот вариант, о котором она говорила, представляя себе Беллу после… изнасилования. То, как она плачет, как стонет, вспоминая подробности, как кричит ночью и как предлагает ему уйти. Раз и навсегда. Постоянно.

Она права: нет той причины, по которой бы он согласился ее бросить. И нет той причины, по которой согласится она. Абсолютно точно.

— Я боюсь, — признается Эдвард, сморгнув соленую влагу и немного изменив свое положение, тем самым покрепче обняв девушку.

— Я тоже, — отвечает она, — это нормально.

— Нет, — Каллен качает головой, проведя тоненькую линию по ее шее, — мы этого слишком сильно хотели, чтобы теперь бояться.

Белла хмыкает. Как ребенок, нашедший любимую игрушку детства, утыкается лицом в его кожу.

— У нас получится. Я тебе обещаю.

Эдвард с непередаваемым удовольствием вдыхает запах ванильного мыла и тот самый, немного затихший, Беллы. Любимый и достойнейший из ароматов.

— Ну, уж если ты обещаешь…

Осторожно отстраняясь, она с широкой улыбкой, уже истребившей все слезы, смотрит прямо ему в глаза. Эдвард теряется от такого взгляда. И от неожиданного его появления тоже.

— Что? — озабоченно зовет, хмурясь.

— Ты ко мне возвращаешься, — восторженно произносит девушка, согрев мужа взглядом, — ты уже шутишь…

Эдвард внезапно чувствует, что краснеет. Не так, как от стыда, и не так, как от болезненного осознания произошедшего. От смущения. От простого человеческого и такого уютного смущения, даже если подобная характеристика не типична для этого слова.

Он даже взбирается на уровень выше, преодолев себя и решившись потрепать волосы девушки. И не похоже, чтобы ей это не нравилось.

— Это всего мгновенье, — грустно признает, но стереть с лица маленькой улыбки не старается. Она ее заслужила.

— Вода камень точит, — подмигнув ему, оптимистично заверяет Белла. А затем легонько и аккуратно, чтобы не напугать, медленно, чтобы дать себя остановить, приникает к губам. Робко целует. Раз. Другой.

Эдвард сглатывает, на миг заставив ее прекратить, но потом сам, набравшись смелости, продолжает начатое. Наверное, даже в первый раз так нежно к Белле он не прикасался.

— Красавице, расколдовавшей Чудовище, полагается замок с сотней слуг и огромной библиотекой…

Белла хихикает. По-девчоночьи, расслаблено.

— Мне повезло больше, чем той Белль, — заявляет, любовно погладив мужа по давно не бритой щеке, — я сразу влюбилась в принца.

Эдвард не хочет ей отвечать. Боится, что слова не смогут передать точной мысли и точных эмоций от этой фразы. Ограничивается поцелуем и прикосновениями. Признается, что ему нигде не будет лучше, кроме как рядом с этой женщиной. И нигде, даже в самой лучшей ситуации, даже без извечной боли, он не будет улыбаться так искренне и так часто.

Изабелла и вправду фея, как и гласит ее рекламная брошюрка. И на этой фее ему повезло жениться…

Они оба сидят, вслушиваясь в тишину. Они оба бережно прикасаются друг к другу, будто заново изучая каждую черточку. Пальцы Беллы прохладные, а Эдварда — чересчур теплые, но это не играет ни для кого особой роли. Есть время, когда вокруг — спокойствие и невесомость. А остальное может подождать. Даже сотню лет, если придется.