Гарий Немченко - Отец

Сначала все думали что, в общем, ничего удивительного — Эдик занимался в институте и был даже, говорят, чемпионом страны среди студентов — мудрено ли бросать на лопатки наших «ни разу не грамотных» в этом деле авдеевцев? То, что нет ему равного в Сталегорске, считали простым стечением обстоятельств и думали, что спортивная слава Эдика тут же заглохнет, как только попадется ему какой-нибудь «не тюфяк». Но вот построили «Комсомолец», и все крупные соревнования стали проводить теперь не в Сталегорске, а у нас, потом учредили этот приз на кубок земляка-космонавта, и тут уже, что называется, «все флаги в гости к нам», а Эдик продолжает себе бросать на лопатки всех, с кем его только, как говорится, сведет спортивный жребий. После соревнований не раз потом его видели в ресторане с приезжими тренерами, те будто бы звали его туда и сюда, но он никуда не ехал, только посмеивался. Знатоки наши иногда поговаривали: а куда, мол, ему ехать, если так борется, — никакого разнообразия, скука. И в этом, может быть, и была своя доля правды… Но зато как он выходил на ковер! Как потом уходил!

И жизнью, как видно, был Эдик доволен не только в этом спортивном смысле… Это уж я знаю точно, звали его монтажники, но он и здесь только посмеивался, ничего не говорил, и только серые глаза его как будто насмешливо спрашивали: «А смысл?»

Смысла менять место ему, если разобраться, и действительно не было, жилось ему у бетонщиков неплохо, и доказательством тому мог бы послужить новенький «Москвич», на котором Эдик ездил с работы и на работу. Говорили, что машину ему купил папа, но это неправда, просто Эдик получил за несколько крупных «раций» на пятой коксовой, причем — в отличие от многих липовых — его «рации» как раз будь здоров, потому-то и талон на «Москвича» выбил ему у Калинченко сам Карцев, управляющий трестом. Другое дело, что Эдику особенно не приходилось тратиться: спортивного режима он все-таки придерживался, пил мало, а что такое семейные расходы, парень пока не знал.

Из этого можно заключить, что курсировал его «москвичонок» не только до промплощадки и обратно. Видели его и на сопках за поселком, и в кустах на берегу, и просто где-нибудь под луной на обочине, но жениться Эдик пока не собирался, ходила шутка, будто он сказал, что твердо решил подождать, когда Любка Малёнкина догадается, наконец, позвать его сажать с ней картошку…

Для авдеевцев, особенно для наших старичков, это вполне понятная шутка, а для других придется мне кое-что рассказать.

Почему я, во-первых, говорю не Люба там, не Любовь, а именно Любка. Лучше всего, конечно, если б вы ее увидали — тут вам все сразу бы стало ясно… Была она мать-одиночка, красавица и оторвиголова. Говорили, будто одного своего хахаля она выбросила с балкона на втором этаже, хорошо, что хахаль был выпивши, и по этой причине ему, конечно, ничего такого не сделалось. Но этого, вообще-то, никто не смог подтвердить бы вам в точности, а что видели все, так это то, что каждую весну картошку сажала она с одним своим ухажером, пропалывала ее с другим, а выкапывала уже с третьим.

Потому-то Эдик и говорил, что терпеливо ждет своей очереди, и при этом, рассказывают, добавил, что он-то уж своего шанса не упустит, что на Авдеевской-де площадке еще увидят, с кем она будет не только убирать эту самую картошку, но и с кем ее станет есть…

Как говорится, ближе к делу.

Теперь вы себе можете представить, что въедливый Травушкин был для Эдика как заноза. А сроки на конверторном дали и действительно очень сжатые, работа, надо сказать, предстояла адская и, когда начальник управления бетонщиков Всеславский поставил перед Агафоновым задачу во что бы то ни стало найти с куратором общий язык, молодой прораб отнесся к делу со всей ответственностью…

Травушкин не пил, это сразу отпадало, и Эдик терпеливо занялся выяснением других привычек и слабостей старика. Он и сам хорошенько к нему присматривался, и провел настоящий опрос общественного мнения, и то, что он сразу поставил дело на научную основу, не замедлило сказаться: вскоре выяснилось, что Травушкин — страстный рыбак, еще более беззаветный, нежели иной любитель спиртного.

Бригадир Жупиков Петр принес Эдику книжку Сабанеева «Жизнь пресноводных рыб», тот на досуге полистал ее и в разговоре с Травушкиным все больше нажимал теперь на характеры хищников, пока потерявший бдительность куратор не пригласил его, наконец, к себе домой посмотреть самодельные свои блесны. Там они и договорились вместе вырваться на рыбалку, а так как выяснилось, что автомобильному транспорту старик предпочитает водный, то бригадиру Жупикову Петру пришлось срочно обучать Эдика обращению с подвесным мотором.