Сандра Мост - Подвійне життя

Рано-вранці я прокидаюся, приймаю душ та їду додому.

Тому що я не можу відповісти на питання: чому ні? Відповісти нема чого.

Я справді не знала, як можна і що треба відповісти на це питання, хоча і була одружена. Я старанно виконувала роль жінки, у якої, можливо, десь глибоко всередині щось відсутнє. Якась деталь, дрібна, але надто важлива. І хоча я не зраджувала свого чоловіка, цієї деталі все одно не було. Можливо, вона й справді не існувала.

Таку роль мені довелося грати.

***

Не обязательно было меня контролировать: вряд ли бы мне когда-либо пришло в голову совершить что-нибудь плохое. Я жила далеко от школы — может быть, на расстоянии около 2,5 км, хотя сейчас мне кажется, что немного меньше. Как-то, уже в университете, я посчитала, сколько находила километров за 7 лет учебы, практически всегда я ходила пешком, потому что именно на этом участке пути транспорт был совершенно непредсказуем. Получилось что-то около 1045 км. Неплохо, правда? Как вы полагаете, это могло не отразиться на моем мышлении?

***

І коли одного разу це сталося — я дізналася з вечірніх новин про те, що ми з чоловіком розлучаємося, і, здається, більше вжахнулася з джерела інформації, ніж з самої інформації, тоді до мене прийшла моя мати і сказала: «Стефані! Будь сильною! Він пішов». Я збагнула, що тепер для мене справедливі інші правила гри. Що відтепер нічого не стоїть на моєму шляху, навіть діти, ні, більше я нічого не боюся.

***

А потом было поступление в университет, который казался мне ужасно большим и недосягаемым. Еще мне казалось, что в нем, под его крышей, нет Бога. Как будто что-то не работает — мне так казалось, когда я боялась пролететь с поступлением.

Чуть позже я видела Бога уже в каждой аудитории. Это мне поначалу мешал страх. Позже я все поняла правильно, ну, или приблизительно правильно.

Це було наче викинутий у вікно капітал. Мої вкладення, мої сили, які стали порожнечею, призвели до нуля. Навіть не знаю, чого було шкода більше: нашого кохання чи мого капіталу. Неприємно зізнаватися, але почуття були саме такими.

***

Не то чтобы проигрывая партию за партией, скорее, не играя вообще, я чувствовала себя победительницей матча, и мне было так комфортно, никто не мог взять реванш, и мне это нравилось, и вот однажды она спустилась в метро. чтобы посмотреть на меня.

Я ехала, вглядываясь в темноту тоннеля, чувствуя себя победительницей и самой крутой, она спустилась в метро, чтобы посмотреть на меня.

Я была глупой и упрямой, как Чарльз Буковски, мне нравилось думать, что вокруг меня одни идиоты, какие победы, если кажется, что играть не с кем, я спускалась в метро, изредка поднималась наверх, и вот она села напротив, чтобы посмотреть на меня. Я вглядываюсь в темноту тоннеля, и ты не ловишь мой взгляд, я играю свою роль за так, ты сыграешь ее много лучше, скорее всего без «оскара» не обойдется.

***

Спочатку мені здавалося, що це в мені щось не так. Що в мені щось відсутнє, щось важливе, те, що є в усіх інших. Інакше чому саме зі мною відбулося те, що відбулося? Мабуть, я заслуговую саме на це. Чому жорстокість так легко потрапляє у наші м'які серця?

***

Допустим, я вижу все насквозь. В таком случае не могу не обратить внимание на то, что в местной литературной газете мое письмо уже напечатали и тамошние эстеты считают его удачной литературной находкой. Разумеется, мой прием обращения к образу (заметьте, что это только прием) показался умудренным преимущественно неудачным опытом литераторам забавной новинкой. В результате — письмо красовалось на второй полосе (на первой были эпиграммы местных мэтров, адресованные друг другу).

То, что произошло дальше, было давно запланированным актом сил сверхфизического действия. Экземпляр литературной газеты попал в руки главному редактору известного женского журнала. Вы спросите, каким образом. Не обошлось без сердечных дел. Одна из упомянутых эпиграмм посвящалась ныне дряхлеющему, некогда талантливому писателю, автору эпиграммы удалось пробудить у писателя острый приступ жалости к себе.

Что в такой ситуации делают люди? Звонят своим прежним пассиям — иногда. Что и произошло в данном случае.

Писатель, разобравшись с бутылочкой «Левадии» (вещь убойная, хочу сказать, многие открывают в жизни новое для себя. Например, одну мою подругу никогда не рвало — до пробы этого портвейна), решил пожаловаться как он крут своей бывшей жене.