Ганс Фаллада - Крестьяне, бонзы и бомбы

— Памятник героям, — вполголоса подсказывает председатель.

Банц, нетерпеливо: — Я ж и говорю, голый мужик… Подошел. Вижу, такое творится, господин председатель, описать немыслимо. Ну, чистое смертоубийство, господин председатель. Полицейские так молотили крестьян, с ума спятить можно.

Банц говорил сейчас вполне спокойно и вежливо, не торопясь, осторожно. Председатель внимательно смотрит на него.

— Ну и дальше?

— Тут один «синий» вдруг подскакивает ко мне и орет: «Разойдись, собаки!» — Я отвечаю ему спокойненько: «Во-первых, мы не собаки, господин вахмистр, но раз начальство приказывает, надо слушаться. Пойду тогда, выпью пива». Поворачиваюсь, иду к трактиру, и только начал подыматься по лестнице в пивную, как меня вдруг трахнут по башке. Два месяца я провалялся, господин председатель, и вот вы видите, что из меня теперь стало. А я был крепким мужиком, господин председатель!

Пауза. Долгая пауза.

Банц беспокойно переступает с ноги на ногу.

— Вот и все, господин председатель. Вот так-то со мной обошлись.

Снова пауза.

— Н-да, господин Банц, я все-таки должен спросить вас еще кое о чем. Вы уже успокоились?

— Успокоился, господин председатель. Теперь иной раз на меня находит. Но потом я опять смирный, как ягненок.

— Значит, господин Банц, вы шли по Буршта и увидели драку. На каком расстоянии от вас это было?

— На каком? Да господи, метров сто или двести.

— Во всяком случае, вы стояли у памятника героям. У голого мужика. Потом вы подошли поближе?

— Подошел, господин председатель.

— А зачем? Ведь когда видишь, что дерутся, лучше отойти подальше. Или вы хотели помочь своим?

— Да нет же, господин председатель. Нет. Просто хотел узнать, в чем дело. А на дороге народ стоял, не видать было.

— Ну и близко вы подошли? На десять метров, на пять, на три?

— Нет, не так близко, господин председатель. Думаю, метров с десять было.

— И как же дрались сотрудники полиции? Они…

— Зверски, господин председатель, просто зверски.

— Я хотел спросить: они стояли к вам лицом — или спиной?

Помедлив, Банц отвечает: — Одни так, другие эдак.

— Но ведь колонна демонстрантов была головой к вам. Вы же подошли с другой стороны. Значит, сотрудники полиции должны были, собственно говоря, стоять к вам спиной?

— Большинство так и стояли.

— Но не все?

— Не все, господин председатель.

Минутная пауза. Председатель суда задумался.

— Вы стояли один, господин Банц, или вместе с другими?

— Один, господин председатель, как есть один.

— А совсем близко, рядом с вами, стоял кто-нибудь?

— Навряд ли, господин председатель. Совсем уж близко — нет.

— Почему же тогда полицейский пошел именно к вам, если демонстранты стояли на другой стороне?

— Не могу знать, господин председатель, почему он пошел прямо ко мне.

— Так, этого вы не знаете… Вы сказали прежде, господин Банц, что полицейский крикнул вам: «Разойдись, собаки!» Почему же он сказал «собаки»?

— Не могу знать, господин председатель, отчего он считает нас собаками…

— Нет, я имею в виду, что вы стояли один. Почему же он сказал, обращаясь к вам одному, «собаки»? Он сказал бы «собака».

— Не могу знать, господин председатель, отчего он сказал так. Но сказал, и все тут.

Председатель снова задумывается.

— А как выглядел сотрудник полиции, который крикнул вам это? — спрашивает он затем.

Банц вспоминает: — Такой невысокий. Худой, малорослый. В общем… хиловатый.

— Но вы смогли бы его узнать?

— Так разве наперед скажешь, господин председатель. Теперь с памятью у меня плохо стало.

Подумав, председатель возвращается к своему месту, за судейский стол, и что-то говорит асессору Бирла. Тот выходит из зала.

Банц с беспокойством смотрит ему вслед.

— У вас, кажется, была тогда с собой палка, господин Банц? — спрашивает председатель.

— Да, палка была.

— А вы не угрожали ею?

— Как можно, господин председатель!

— Ну, может быть, покрепче ухватили ее? Ведь вы наверняка были сильно взволнованы…

Двери распахиваются, и в зал, ведомые асессором Бирла, входят человек двадцать полицейских. Возле судейского стола они выстраиваются в две шеренги.

— Я намерен, — заявляет председатель, — поскорее внести ясность в дело Банца, оно еще весьма неясно для меня, но важно для характеристики действий полиции. Вот это сотрудники альтхольмской полиции, которых пригласили сегодня в качестве свидетелей. Если господин Банц не обнаружит среди них обидчика, то назавтра мы пригласим остальных… Служитель, включите свет.