Денис Гоголев - Два года ада, или Как выжить в армии

Сержанты моей учебки, которые должны были за нами, курсантами, следить в этой части, все видели, но проще им было ничего не заметить, чтобы им не досталось, а им доставалось тоже. Можно было, конечно, ее вернуть, подойти к своим офицерам, как сделали несколько наших курсантов, но уже не хватило времени, так как мы собирались обратно в учебку. Этот, конечно, неприятный осадок подпортил мое отношение к части, но я бы все равно не отказался бы там служить, и в свою учебку мне не хотелось. Это были такие мелочи по сравнению с тем, что происходило в учебке.

Когда нас всех собрали на отправление в свою учебку и стали делать осмотр, кто что потерял, то у каждого третьего что-то утащили или сняли, у кого ремень, у кого форму или кепку. Я был со своим несчастьем не одинок, и еще я остался с неплохой дембельской кепкой по сравнению с другими, да и в учебке ко мне отношение было больше как к отбросу, хоть и потихонечку, я начал подниматься, и в десять худших уже не входил.

Ехав в поезде обратно, я все считал дни. Был конец апреля, и оставался всего месяц с небольшим ждать, когда меня заберут обратно в Моздок к своим землякам. По приезду в часть я сразу получил от старшего сержанта Стамина злых и сильных ударов по лицу. Да, было за что, что не смог я уберечь кепку, но ее так просто сорвать с головы. Курсанту Вистоусову повезло, когда у него отняли кепку на стажировке, то он пожаловался на старослужащих, которые забрали у него кепку, и правильно сделал, ведь он их больше ни когда не увидит. Про него даже никто не вспомнил, так как он был в своей кепке.

Служба продолжалась дальше, и избивать меня стали поменьше в несколько раз. По занятиям я подтягивался ко всем, но на стрельбы меня так и не брали, а в начале мая мы должны на полевом выходе, который длился три дня, сдавать сержантские зачеты по нормативам, и кто сдаст на двойку, тому не светило звание младший сержант. Сержанты нас пугали, что поедем или ефрейторами, или рядовыми после этих нормативов за неделю до полевого выхода.

Сержант Стамин избил курсанта Дятлова из моего взвода так, что у него на лице оказался большой синяк. Курсант, не долго думая, когда привели его в кабинет к командиру батальона, рассказал, что его избил старший сержант Стамин. По батальону стали выявлять неуставные взаимоотношения. Нашли еще двух человек с видимыми синяками на руках и груди, но те отмазались, что ударились на занятиях рукопашного боя, который проходил два раза в неделю. После всех курсантов начали вызывать по одному на собеседование по неуставным взаимоотношениям, и еще двух сержантов заложили за избиение.

Началось затишье. За следующую неделю меня из сержантов даже пальцем никто не тронул. Сержанты на меня косились и боялись, что я могу их сдать, потому что надо мной они издевались больше всех, и, наверное, не каждый бы выдержал всех этих издевательств, как издевались надо мной. На всех девять сержантов можно было смело лет по пять накинуть колонии только за меня, не считая, сколько досталось другим. Двух сержантов из другой роты посадили на губу, и как всех пугали, что они будут свой дембель отмечать в дисциплинарном батальоне. Каждый сержант нашей роты начал со мной по-дружески разговаривать, и даже за меня заступаться. Каждый чуял, что может запахнуть жаренным, сдай я всех с потрохами, а в свое время у меня мысли гуляли порезать их всех ночью штык-ножом, но отдать должное, что психологических сил у меня хватило.

В таком аду, в котором я находился месяц после госпиталя, не пожелал бы даже самому заклятому врагу.

До намеченного полевого выхода нас за неделю стали готовить к нормативам. Вырыть окоп в бронежилете удалось только двум крепким курсантам. Все остальные вместе со мной этого сделать не смогли. Мне в первый раз попробовав рыть окоп было очень тяжело, и я понял, что этот норматив мне на зачет на полевом выходе будет не по силам. Копать в лежачем положении с шестнадцатикилограммовым бронежилетом и маленькой саперной лопаткой у меня не получалось. За отведенное время я мог только вырыть треть окопа. Также с первого раза у меня не получалось надеть общевойсковой защитный комплект, так как видел его я в первый раз. Противогаз у меня на отлично надевать стало сразу получаться, а по поводу нормативов по бегу, подтягиванию и отжиманию я не переживал.

С бегом на тысячу метров я стал чувствовать боли в ногах. На гражданке я проблем в ногах никогда не ощущал, а здесь после каждой пробежки я испытывал сильные боли в голенях, после которых порядка тридцати минут я невыносимо мучился, кости ломили, и я ощущал сильный дискомфорт.