Андрей Лещинский - Причина смерти

Шамхат играла свою роль обнажённой и украшенной неисчислимыми драгоценными камнями, закреплёнными на золотых цепочках. Они сверкали в последних лучах солнца, в гаснущем блеске золотого храма, цветным узором покрывая тело блудницы от высокой причёски, украшенной диадемой, до многих браслетов на узких щиколотках и кожаных ремешков красных сандалий. Она была пленительно прекрасна, как Великая Богиня Инанна, владычица многоликой похоти, в тот грозный день, когда призвала на своё ложе великого героя Гильгамеша, она укрыла свою многоопытную распутность под покровом изысканного смущения, обнажённое тело робко предлагалось ценнейшим призом красе и мужественности героя, воин, исполнявший роль Гильгамеша, стоял вцепившись мёртвой хваткой в копьё, прибитый дисциплиной, как гвоздями, к месту, но, как много лет назад Инанна, так и теперь Шамхат получила отказ, единственный отказ, полученный Великой Богиней и великой блудницей. Воин с усилием разнял уста и начал ответ хриплыми скрежещущими звуками:

Магия слов, произнесённых задолго до рождения воина, дала ему силы, присутствие самого владыки облегчило речь, страсть отпустила мышцы, разрешила язык, он продолжал решительно и твёрдо:

Игра ежегодно повторяла загадочный подвиг Гильгамеша: он единственный из смертных мужей отверг домогательства Богини. Она призывала немногих, желала лишь величайших, но магия божественных объятий была такова, что сила крепчайших мужей отнималась до капли, они слабели, старость облекала их немощные тела и души, и погибали они без возврата или становились скорбящими тенями в подземном царстве. Только страшная воля Гильгамеша смогла отвергнуть Инанну, он нанёс ей оскорбление, исключавшее всякую возможность примирения, и повторял это оскорбление ежегодно в священной игре на вершине мира, оскорбляя и Шамхат, которой не отказывал никто никогда, и сам царь тоже, исключая воина, чьими действиями руководила та же царская воля.

Дальнейшие события были известны всем, изучались в школах, обсуждались мудрыми и радостно хранились народной памятью. Разъярённая Инанна задумала месть. Она обратилась за помощью к другим богам, получила злорадный отказ и стала искать помощи у собственной коварной хитрости. Из своей божественной натуры она выделила предвечно существовавшего там небесного Быка, разделившего с ней без нарушения единства власть над плотскими вожделениями, и тёмное волшебство бога Луны. Для осуществления мести в мире людей небесный Бык должен был приобрести материальное существование, которое похотливая Богиня решила дать ему через рождение из своего наполненного бедами чрева, зачав его предварительно от него самого в небесной ипостаси, совершив тем самым замкнутый круг зачатия и рождения, ибо небесный Бык был в конечном счёте ею самой — исполненной злобой и мстительностью Великой Богиней.

Слишком многие хитрости часто не достигают цели. Бык был рождён, ринулся, пылая гневом, яростью и похотью на зеленеющие поля благословенного Урука, приступил к выполнению своей задачи — разорить страну и уничтожить героя, но столкнулся с силой и яростью превыше этого порождения ночи и был низвергнут Гильгамешем в небытие. Инанне пришлось временно оставить Шумер в покое и даже позволить издеваться над собой ежегодными ритуалами и тем, что её славили на самой нижней платформе зиккурата. Впрочем, все понимали, что полной и вечной победы над богиней похоти быть не может.

Блудница и воин отговорили своё. Он отошёл в сторону и замер. Шамхат начала медленный танец. Продолжение игры было известно Балиху: танец Богини пробудит спящего Быка, он совокупится с ней, затем Шамхат изобразит рождение нового бога, вынув маленькую золотую фигурку из своего лона, танец актёров сольёт фигурку с пляшущим Быком, его неистовство пробудит воина, и он, изображая героя, поразит чудовище силой оружия. Здесь будет конец игры и начало пира. Совокупление будет настоящим, долгим и неистовым, мужская сила актёра, игравшего Быка, была хорошо известна в городе, а вот убийство его воином Гильгамеш запретил много лет назад, так что теперь копьё лишь протыкало предуказанное место на маске, не поражая истинную плоть участника игры. Никто не понимал резонов царя, все принимали их и ждали неприятностей.