Никола Скотт: Секрет моей матери

Я немного замешкалась, прежде чем взять в руки сумку «Hermès». После мама покупала и другие сумки, но всегда возвращалась к этой. Она напоминает мне о том, откуда я родом , — однажды сказала мать, и всякий раз, видя ее у нее в руках, я чувствовала приступ счастья, неразрывно связанный с тем единственным днем, когда я участвовала в покупке. Почему-то мне не хотелось, чтобы Венетия забрала эту сумку себе. Нужно будет попросить ее…

Внезапно раздавшиеся шаги и громкий недовольный вздох возвестили о неизбежном появлении Венетии. Именно в этот миг, за долю секунды до того, как дверь в кабинет открылась, я по какой-то неясной мне самой причине решила спрятать мамину сумочку.

— Адель!

Венетия смотрела на меня сквозь темные очки в роговой оправе. Ее волосы были собраны в хвост на затылке, и вся она, за исключением идеально круглого живота, выглядевшего так, словно моя сестра спрятала под дорогое платье большой бейсбольный мяч, была очень стройной. Ее глаза ввалились, и я испытала чувство вины за то, что оставила ее одну. Задвинув сумку «Hermès» за спину, я неуклюже потянулась за своей собственной сумкой фирмы «Whistles» и повесила ее на руку.

— Извини, Ви, я не знаю… мне было так… — Увидев, что губы сестры нетерпеливо изогнулись, я одернула себя и перестала оправдываться. — Как папа?

— Ему не помешала бы сегодня твоя поддержка, а мне — твоя помощь. Не говоря уже о пирожных, за которые я заплатила целое состояние, — огрызнулась Венетия.

— Ви, прости… — Я протянула руку, чтобы коснуться ее плеча, но сестра увернулась и, нахмурившись, огляделась по сторонам.

— Мне хочется дождаться, когда все уляжется. Что ты здесь делаешь? Я думала, что мы решили какое-то время ничего тут не трогать…

Я уже собиралась кивнуть, но вдруг произнесла:

— Может быть, нам стоит выбросить некоторые мамины вещи? Может быть, отцу незачем вспоминать о ней на каждом шагу?

Венетия нахмурилась.

— Эдди, я уже говорила тебе, что мы к этому еще не готовы. И ты прекрасно знаешь, что в первую очередь это касается отца.

Откуда ей знать, кто готов, а кто нет, ведь она забегает в этот дом на секундочку, чтобы поделиться сомнительной мудростью Хэмиша Макгри и еще более сомнительным супом, приготовленным на курином бульоне?

— Ладно, идем попробуем твои рулеты, — произнесла Венетия и, когда я отвела взгляд, пошла вперед. Единственная женщина, которая в третьем триместре беременности продолжала ходить на трехдюймовых шпильках.

Я замерла в нерешительности, уже жалея о своем импульсивном решении взять, точнее — что уж, будем называть вещи своими именами, — украсть сумочку «Hermès», но положить ее обратно, не привлекая внимания сестры, было уже невозможно. Не то чтобы я не имела прав на эту сумочку, но Венетия иногда вела себя странно… Она обернулась и вздрогнула, но сказала лишь:

— Мне показалось или действительно звонил телефон?

— Да, звонил. Знаешь, это был… — начала я, но замолчала, потому что… И в самом деле, кто это был? Незнакомец, желавший поговорить с мамой? — А, пустяки. Очередная реклама.

Расстроившись из-за того, что ложь так легко сорвалась с моих губ, я пропустила Венетию в гостиную и, пользуясь возможностью, спрятала мамину сумочку в свою собственную большую сумку.

— Ты не знаешь, отец был вчера у врача?

— У врача? Для чего? Ты не закроешь дверь? — Венетия ждала меня в холле, неловко поддерживая руками свой живот. Сквозь платье просвечивали ее острые лопатки.

— У него опять началась изжога.

— Нет… Не знаю. Он ничего не говорил.

— А ты спрашивала его об этом? Нужно было поинтересоваться. Сам он никогда ничего не рассказывает.

— Адель, я не знала, что наш отец должен был пойти к врачу. Зачем я стала бы спрашивать его об этом?

И прежде чем мы успели продолжить этот содержательный разговор, дверь в кухню открылась и на пороге возникла миссис Бакстер. За ней, держа в руках чашку чая, следовал наш отец.

— Адель! — Лицо миссис Бакстер просветлело. Она бросилась ко мне и торопливо обняла одной рукой, держа в другой сумочку и пачку сигарет. — Мы уже думали, что ты не придешь. Как поживаешь, милая? Смотрите, мистер Эйч, кто к нам явился. Негодяйка эдакая!

И, продолжая одной рукой обнимать мои плечи, миссис Бакстер развернула меня лицом к отцу, который вежливо произнес:

— Эдди… ― И, помолчав, добавил: — А мы все думали, куда ты подевалась.

Миссис Бакстер крепче стиснула мои плечи.

— Рада тебя видеть, Эдди, милая. Я уже собиралась уходить — нужно накормить ужином мистера Би. Но я могу остаться и заварить нам всем еще чайничек чая. Что скажете?