Александр Петрович Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1

— Хорошие у вас дети, хоть и мальчики, — нередко говорят нам.

Ну что же, и я пока довольна своими сыновьями. Но только одна знаю, как нелегко мне было порой удержать своё влияние на них, как далеко не всегда гладко шло их воспитание!

Мы много говорили о переходном возрасте, и как часто бывает, что свои недочёты в воспитании детей сваливаем на этот переходный возраст, объясняем его трудностями.

С каким-то даже страхом я ждала наступления у своих детей этого переходного возраста. Но годы шли, сыновья подрастали, а никакого переходного возраста не наступало. Наверное, просто я не замечала его. Только с годами сыновья становились все более и более самостоятельными. Я не мешала росту её, не старалась выпытывать у них все подробности их жизни, но никогда не оставляла сыновей без внимания. Каждый их поступок встречал одобрение или отчуждение, как и каждое высказывание. Самым сильным средством убеждения был пример отца и свой.

Незаметно для них следили за тем, с кем они дружат, где бывают и что делают. Да они и сами, приученные к честности, не скрывали от меня своих занятий. Не происходило резких изменений ни в характерах сыновей, ни в их поведении. И конфликты возникали одинаково часто и в младшем возрасте, и в старшем. Только в старшем возрасте они были глубже, потому что в этом возрасте требовалась особая тонкость и чуткость в понимании поведения детей, а их у меня не всегда хватало.

Расскажу об одном конфликте, затянувшемся по моей вине, и который дорого стоил и мне и моему сыну.

Саша уже учился в девятом классе. За лето он сильно вытянулся и повзрослел. Но в поведении внешне, ни чего не изменилось.

В один из сентябрьских дней его класс послали на уборку картофеля. Уехали они в пятницу, а в субботу вечером Саша появился дома.

— Вы что, уже приехали? — полюбопытствовала я.

— Приехали, да не все. Мы решили уйти вперед пешком. Не стали ждать, когда придет за нами машина.

Я насторожилась, чувствую тут что-то неладное.

— Сколько же вас человек пришло пешком?

— Трое.

— Кто?

— Я, Вовка Меньшиков и Сашка Жуйков.

— Саша, а если ваши решат остаться еще и на воскресенье? Ты же значит сбежал. Так что ли?

— Да нет, не должно быть, чтобы остались. Вроде, наша машина попалась нам на встречу.

Я немного успокоилась, но тревога продолжала жить где-то в глубине души.

Вечером мы собрались все дома.

Призывно зазвонил телефон. Саша с какой-то поспешностью поднял голову от книги. Я взяла трубку.

— Это квартира Колотовых? — раздался в трубке голос Ю. А. Берестова, посланного с ребятами в колхоз. — Скажите, у вас беглец не появлялся?

Я сразу поняла, что Саша ушел самовольно, и решила тут же показать, как не достоин его поступок, что за него он будет наказан.

— Беглец? А откуда вы звоните?

— Из колхоза.

— Как из колхоза? Разве вы не поехали домой?

— А мы и не собирались.

— Не собирались? Как же, мне Саша сказал, что вы все собирались ехать? Значит, он мне попросту наврал?

Я говорила с Берестовым, но весь разговор мысленно обращала к Саше, сидевшему тут же. В последнее предложение я вложила все свое возмущение, на какое была способна, Саша сидел пришибленный, наклонив голову.

— Что же мне сейчас с ним делать?

Юрий А. ответил какой то шуткой и наверно странным ему показался мой ответ, произнесенный потерянным, убитым голосом:

— Хорошо.

«Как же мне поступить? — размышляла я. — Как немедленно дать понять Саше, что его поступок будет завтра же всем известен и что он понесет за него наказание? Позвонить директору школы?» Но знаю, тут немедленного решения не будет, и нужных слов воздействия я не получу. Я позвонила Сагиде Михайловне.

— Сагида Михайловна, мой сын сбежал из колхоза. Что мне с ним сделать?

— Саша сбежал из колхоза? Вот уж не подумала бы никогда, что он может сделать такое.

— А я разве думала, что мой сын может совершить такое? Разве думала, что буду краснеть за него?

Я говорила Сагитте Михайловне, а слова подбирала для Саши сидевшего тут же.

— Так что же мне с ним делать? Послать обратно в колхоз?

— Конечно, пошлите.

«Свою бы дочь наверно не послала два часа пешком, пожалела. Постаралась бы здесь найти для нее работу, а чужого можно и обратно послать,» — подумала я с неприязнью, глядя на низко опущенную голову сына, и жалость шевельнулась в душе. Но я положила трубку и твердо сказала: