Артем Тимошенко - Разгибатель крючков

По счастью, я настолько не понимал этой мышиной возни, что даже не понял что происходит.

Кроме того, дел я, новичок, сразу нашел себе массу. Даже лампочки в помещениях живы были только через одну. А еще откидывающие кресла в зале были частично сломаны, и поэтому сверху зал напоминал многорядный рот акулы-курильщика не первой молодости – то есть много рядов со щербинами сломанных кресел даже на первых пяти рядах партера. Еще было очень много крыс, которые портили реквизит и снимали аппетит как лишняя цифра на весах. Бытовые проблемы я потихоньку устранял, против крыс притащил с улицы двух самого отъявленного вида котов-убийц. Рядом с ними никто не пожелал находиться – до того смахивали на ублюдков с низкими моральными устоями. Но дело свое они знали крепко – часть своих трофеев складывали сначала мне под дверь. Потом…

Главную заповедь мне все произносили одинаковую – видимо, услышав ее от кого-то очень авторитетного в этих делах – «может быть сломано все, но спектакль должен быть показан до конца».

Так вот. Директором театра был какой-то коммунист 1900 года выпуска. Он руководил театром удаленно, так как находился на постоянном лечении в Ессентуках. Его никто не боялся, так как был слух, что он умер одновременно с Черненко, только его прицепили к аппаратам и держат в нем принудительно жалкие остатки жизни, которых хватает, чтобы давать редкий пульс, но не хватит, чтобы подписать приказ о увольнении или даже встать с кровати, не говоря о том, чтобы приехать. В виду его отсутствия из театра никогда никого не увольняли – это тяжело было сделать юридически. В отсутствие директора все вопросы решались – и вот тут первопричина конфликта – либо через заместителя директора, который не мог доказать легитимность своего назначения, так как подпись в приказе о назначении была уж совсем неразборчивой, либо худруком. Оба ненавидели друг друга неистово и считали дни до официальной кончины директора с мыслью занять его место, не в гробу, конечно, а в его кабинете.

С работой я справлялся. Она дала мне нагрузку, недостаток которой привносил мне ранее печальные мысли, и знакомство с Юлией. Юлия была стриптизерша. Она тщательно от меня это скрывала, но сопоставить ее ночной график работы и прилипшие к спине и ниже чешуйки конфетти не составило для меня труда. И еще у нее всегда бывали мелкие купюры…

.Иногда мне кажется, что она занималась стриптизом просто потому, что любила танцы и свое тело. Она училась где-то на заштатных актерских курсах днем, и работала «официанткой» по вечерам.

Думаю, курсы были заштатные, потому что задания на дом давались какие-то несусветные – два часа думать как морж, изобразить перед соседями эмоции о потерянном ребенке (это без беременности-то!), познакомиться с незнакомцами, изображая иностранку (это вечером в нашем злачном районе. Я помню тогда хорошо схлопотал, пока ее от хулиганов отбивал) …В свободное время она приходила в наш театр и я провожал ее на место в вип-ложу. Так-то положено за кулисы, но ей всегда находилось сидячее место – аншлагов наш зал не собирал никогда. Пока…

Однажды пришла траурная новость – Директора все-таки отключили от аппаратов и, наконец, выдали пыльное свидетельство о смерти, где только дата была вписана свежими чернилами. Три дня театр стоял на ушах – происходила предвыборная агитация. Потом кто-то назначил директором совершенно постороннего театру человека – чтобы не было грызни между худруком и замом. Занятно, но это сработало – революция заглохла на корню. Тем более новый директор имел какие-то правильные черты руководителя – вроде и не злой, открытый, а чувствовалась внутренняя сила, с которой спорить не хотелось. Звали его Игорь Владимирович, и он отличался невиданной в этих нафталиновых джунглях оборотистостью. Ему моментально удалось выбить грант на ремонт. Денег дали не так чтобы много, но раньше их не давали вовсе. Мне он безумно понравился, ко мне он тоже проникся. У него была цель – вывести театр на самоокупаемость не через гранты, а через сборы. У него был План, а мы все стали пехотинцы, готовые идти за ним хоть куда. Коты, кстати, с первого же дня его назначения, стали трофеи подкладывать ему, а не мне под дверь – видимо, у животных есть чуйка – кто тут сейчас вожак.

И вот что вожак придумал – как известно, многие молодые родители не могут пойти в театр, пока не сдадут спиногрыза бабушкам на поруки. А на детские утренники вообще надо с ребенком ходить – одного его туда не отправишь.