Артем Тимошенко - Разгибатель крючков

…Позвонил он в этот же вечер. Мы договорились встретиться на завтра на том же месте, где он и отдал мне мой зонт. Возвращение зонта произошло так же безмолвно. Только он немного подержал меня за руку и смотрел на меня, словно пытался запомнить мое лицо.

На счет девушек я тогда решил объявить целибат. Временно, конечно. Друзья у меня все были заняты своими делами, я же хотел побыть в одиночестве, поразмыслить о том, о сем… Но целибат, вернее его платоническая часть, продержались всего час – чтобы поднять себе настроение, я зашел в новое суши-кафе, где повар-узбек умело запихивал лосося в плов и потом изогнутым ножом нарезал все это на колбаски. Кроме меня там была только одна посетительница – очень чопорная девушка с королевской осанкой. Не могу сказать, что я был пленен – я же целибат объявил. Просто мне нравилось есть «суши» и осторожно на нее поглядывать. Знакомиться с ней я не собирался. А такие как она вообще сами не знакомятся – не их это. Меня вообще всю жизнь интересовало – кто? Кто таким девушкам составляет пару?

Ела она крайне аккуратно и, по-королевски, не торопясь. После каждого ролла она протирала рот влажной салфеточкой, упаковку которых достала из ридикюля. Это был именно ридикюль, а не просто сумочка. В кафе зашел известный в нашем районе дискотечный ловелас Антон. Посмотрел на нее и ретировался. Не его поля ягода.

Я же продолжал есть свой японский плов, изредка поглядывая на эту особу просто из любопытства. И вдруг заметил, что на краю подносика-тарелки балансирует огромная капля густого соевого соуса и вскоре капнет на ее безупречную юбку. Я схватил салфетку и в прыжке спас юбку от позора. Продемонстрировав, что я не просто так к ее юбке прыгал – показал испачканную салфетку, я вернулся на свое место и сел к ней спиной, дабы не отвлекаться от своих мыслей. Минут через десять мне в спину очень приятный голос сказал – «Я должна Вам салфетку» и чья-то красивая рука положила на мой столик бумажный квадратик с какой-то надписью. Потом за моей спиной раздались шаги женщины, уверенной на 100 процентов, что ей смотрят вслед. Я же не смотрел – на моем лице я чувствовал следы соуса, поэтому обернуться не мог. Я развернул салфетку – там был номер телефона. Сотового. И имя – Ирма. Кстати, очень подходящее имя для столь чопорной девушки.

И решил не перезванивать. Целибат – так целибат.

Я вообще решил переехать в один из городов-сателлитов. Новую жизнь вообще лучше всего со смены обстановки начинать. И я переехал. Правда, про этот сателлит из газет мне было только известно, что там завелся сексуальный маньяк, который в парке ходит в плаще и перед женщинами его распахивает. Но меня таким не испугаешь. Тем более местные жители объявили рейд и обещали вскоре найти и покарать злодея по «своим» законам…

Ну, скучно им, наверное… Фортуна тут же проснулась – меня взяли менеджером по продажам на швейную фабрику, расположенную в этом же городе.

Квартиру тоже удалось найти недорогую, просто очень маленькую и в плохом состоянии.

Но в моем положении это было самое то. Фортуна решила не останавливаться – однажды на улице ко мне подошел тот самый мужчина с зонтом (вернее, без зонта) и пригласил на подработку в качестве натурщика. Он был скульптор. Звали его Евгений Игоревич. И мастерская его была недалеко от моего места работы. Сумму он предложил за час астрономическую по моим тогдашним заработкам. И я сходу согласился, обговорив, что позирую только после работы или по выходным. И никакой полной обнаженки. На счет обнаженки он поупрямился, но потом согласился, поставив условие, что мы вернемся к этому разговору.

И жизнь наладилась. Днем я обзванивал розничные магазины на предмет «купите спецодежды», вечером я позировал на стуле скульптору в мастерской. У меня появились свободные деньги. Которые приятно было мысленно тратить, но я пока не придумал куда.

Единственное, на что потратил – купил себе дорогой костюм, в котором приходил на работу. Фабрика, кстати, внешне была так себе – у нас даже не было асфальтовой парковки, сотрудники парковались в жиже из глины. Поэтому у каждого были резиновые сапоги в машине. Я сапоги не люблю с детства – поэтому я сначала проходил в надраенных до блеска ботинках, потом их тщательно отмывал в раковине. За это я прослыл снобом и странным. А еще я неохотно общался с коллегами – просто не хотелось. Кроме того, большую часть сотрудников составляли сотрудницы – швеи, которые умудрялись болтать без умолку, несмотря на стрекот швейных машинок. Я же так не могу.